Чем солдат отличается от человека или Где (не) работает теория игр
Автор этих строк «проходил» теорию игр в ее применении ко всяким военным упражнениям. Честно говоря, не знаю, используют ли ее сейчас для планирования и оценки тех или иных операций и насколько успешны сами кейсы ее применения, но тогда ТИ была достаточно новомодным инструментом и выглядела весьма убедительно.
Правда, преподаватели сразу объяснили одну существенную деталь — моделирование военных действий с помощью ТИ может давать результаты (в виде вероятности тех или иных исходов) только на очень крупном масштабе. То есть, для планирования операций армий, групп армий или вооруженных сил в целом она вполне подходит, в рамках дивизии выглядит сомнительно, а в рамках роты или взвода просто бесполезна. Не помню, чем именно они это объясняли, но сейчас я прекрасно понимаю, в чем проблема.
Для случая армий и вооруженных сил (и для случая, например, торговли на фондовом рынке), мы действительно имеем дело с игрой, в которой поведение игроков практически полностью описывается условиями задачи. Иначе говоря, нет или почти нет ничего, что существенно определяло бы поведение игрока в игре и находилось бы при этом за рамками задачи. Противостоящие полководцы не знакомы друг с другом, у них нет общего и частного опыта взаимоотношений именно такого типа, выбор их действий не останавливают никакие обстоятельства, кроме физических законов внешнего мира. Все социальные отношения остаются за рамками игры, подразделения, которыми они командуют, должны слепо исполнять приказы, на этом уровне это всего лишь юниты в компьютерной игре.
Но как только игра перемещается на уровень, где социальные отношения становятся важными, а инструменты достижения победы (в данном случае, другие люди) проявляют или могут проявить собственную волю, моделирование с помощью ТИ теряет какой либо смысл. При «уменьшении масштаба» число факторов, которые влияют на поведение игрока, возрастает, и, что самое важное, все эти факторы появляются, объединяются в группы и исчезают уникальным, неповторяющимся образом. В нашем случае, с уровня дивизии единицы более низкого уровня — полки, батальоны, роты и взводы перестают быть компьютерными юнитами и начинают жить своей жизнью. Ими уже нельзя играть. Представьте шахматы, в которых фигуры то и дело ходят по собственному усмотрению и не так, как предписывают правила.
Зная все это дело, я был несколько удивлен, когда, начав в свое время интересоваться экономикой я обнаружил там теорию игр. Мало того, ТИ используется в экономике не столько как модель, сколько как инструмент для исследования поведения людей и, что самое смешное - для доказательства присущих этому поведению закономерностей.
С помощью теории игр хотят доказать утверждения, которые могут начинаться с фразы «любой человек». Любой человек, попавший в ситуацию, которую мы тут моделируем, будет вести себя так-то и так-то с такой-то вероятностью. Понятно, что «любой человек» легко заменяется «всеми человеками» и, вуаля, вот мы уже доказали, что хотели (например, необходимость и неизбежность государства).
Однако, ситуации для которых строят модели в экономической науке, еще меньше пригодны для этого, чем моделирование операций на уровне взвода. Как мы помним, модель перестает работать там где «за кадром» остается слишком много важных факторов. В этом случае она начинает описывать и объяснять только саму себя. Классический пример — это дилемма заключенного, которая описывает только и исключительно поведение несуществующих в природе совершенно стерильных в социальном смысле людей оказавшихся в ситуации, которая описывается рамками этой задачи. Важнейшие моменты, определяющие поведение реальных людей в подобной ситуации, остаются вне ее рамок, а часть из них вообще не может быть формализована. Когда мы даже чуть-чуть расширяем условия задачи, немного приближая их к реальности (в так называемых повторяющихся играх), результат немедленно становится иным.
Если в биржевой торговле и в военном деле ТИ все-таки способна быть инструментом моделирования, то в экономике ее применение более чем сомнительно. У меня есть твердое ощущение, что ее используют исключительно для придания текстам солидности и наукообразия.
Например, Элинор Остром полемизирует в своей книге с мейнстримными заблуждениями. Эти заблуждения обильно приправлены теорией игр и «доказываются» с ее помощью. Остром приводит примеры, которые их опровергают и затем...»доказывает» уже свои утверждения с помощью все той же теории игр. Теория игр не оставляет и Питера Лисона, весьма интересного экономиста и историка. Последняя часть его книги с выразительным названием «WTF?” посвящена nerds, для которых он «доказывает» свои, сделанные ранее утверждения.... с помощью теории игр.
В общем, мой совет тем, кто увидит задачку ТИ в рамках какого-то экономического текста или услышит о том, что ТИ что-то «доказывает» в человеческом социальном поведении, - будьте бдительны. Если вам предлагают модель и понимают, что это модель, то есть, иллюстрация в рамках заранее заданных закономерностей, то это полбеды. Такая модель должна оцениваться лишь с точки зрения ее «иллюстративной силы». Но если вы услышите слово «доказательство» или его синонимы — перед вами почти 100% фейк. В этой ситуации такое доказательство либо просто не нужно (как в случае Остром и Лисона), так как утверждение доказывается другими средствами, либо, если единственным доказательством является задачка ТИ, это попросту ошибка или мошенничество.
