Думать глаголами — 2
В этой колонке мы продолжим говорить о том, как знание праксиологии позволяет по-новому взглянуть на некоторые стереотипы. В прошлый раз мы делали акцент на времени, сейчас перейдем к акценту на деятельности.
Правила порождаются процессом. Одно из главных заблуждений большинства политиков, экспертов, журналистов и прочей прогрессивной общественности состоит в представлении о том, что правила существуют отдельно от процесса, который они описывают. Почти никто не сомневается в том, что внедряемые насильно приказы, которые называются “законами” могут управлять социальными процессами, которые пойдут в неправильном направлении, оставшись «без правил».
Здесь сразу нужно сказать, о каких именно правилах идет речь. Существует два вида правил. Правила первого вида создаются непосредственно для решения той или иной ситуации. Это контракты и приказы. И собственник, отдающий приказы и контрагенты, достигающие соглашения, действуют совершенно волюнтаристски. Они могут устанавливать любые правила. Однако, существует и второй тип правил, которые относятся к самым базовым принципам, определяющим существование общества и к процедурам, определяющим справедливость. Эти правила являются спонтанными порядками. Кстати говоря, они определяют границы волюнтаризма в приказах и контрактах и процедуры решения конфликтов.
Этатисты не различают всех этих видов правил и претендуют на то, что все они должны устанавливаться государством. Это вызывает постоянный конфликт, как минимум, между правилами спонтанных порядков и государственными приказами. Острота этого конфликта зависит от того, в какой степени государственные приказы повторяют правила спонтанных порядков. Чем в большей степени приказы повторяют порядки, тем меньше конфликтов.
В одной из своих старых колонок я описывал процесс функционирования и поддержания правил на примере детской игры. В игре существуют правила и процедуры (вроде считалок) и для нашей темы важно то, что существуют они только потому, что они помогают детям достичь цели — удовольствия от игры. При этом, дети, как правило, не придумывают эти правила, они передаются из поколения в поколение и совершенствуются в ходе этой эволюции. То есть, не существует никаких «общих» правил детских игр, которые находились бы отдельно от процесса игры и которые бы требовали наличия неких специальных органов и силового энфорсмента. Точно так же и во взрослой жизни нет правил, находящихся вне целей действующих индивидов и возникающих иначе, чем в ходе их деятельности.
Думаю одной из причин веры людей в то, что правила должны существовать отдельно от процесса (и, как следствие, веры в то, что кто-то должен придумывать эти правила) является эффект, который мы однажды обсуждали - каждый из нас попадает в систему с уже готовыми правилами. Это заставляет думать о правилах, как о неких, данных кем-то скрижалях. Но на самом деле, эти правила меняются, они продукт эволюции и существуют только потому, что помогают нам достичь наших целей
О главной проблеме мысленных экспериментов. Мысленные эксперименты моделируют некую ситуацию, часто забывая указать главное - как люди оказались в такой ситуации? В качестве примера, возьмем популярные рассуждения о том, что будет, если не будет государства. Обычно вам расскажут, что отсутствие государства - это банды, насилие, голод и прочие ужасы. Но в этих рассуждениях опускается главный момент - каким образом, так получилось, что государства нет? Оно мгновенно исчезло? Испарилось? Очевидно, нет. Рассуждения об обществе без государства бессмысленны без указания на то, что с ним случилось. Если люди каким-то образом осознанно избавились от государства, значит они уже в состоянии жить без него и значит все эти домыслы попросту беспочвенны. Банды и прочие негоразды угрожают лишь в том случае, если государство мгновенно испарилось, например, в результате кризиса или если какие-то идиоты решили “отменить” государство, захватив политическую власть. Тогда такой ход событий действительно возможен. То есть, мы опять возвращаемся к стакану, который можно наполнять и опустошать. Мало того, в этом примере ситуация “государство развалилось и теперь вместо него появились банды” на самом деле не означает исчезновения государства, потому что банды - это просто личинки государств. “Исчезновение государства” по-настоящему означает исчезновение шаблонов поведения, допускающих узаконенную агрессию. Если узаконенной агрессии нет, то количество банд остается в рамках не угрожающей обществу нормы.
Другой типичный пример такой ошибки это аналогия общества с государством с многоквартирным домом. Каждый может наглядно представить себе проблему «общественных благ», в виде парадных, коммуникаций, стен, крыш и лифтов, которые не будут производиться, если «все не будут скидываться». Аналогия красивая, но ошибочная. Ибо многоквартирный дом, в котором жильцы владеют только квартирами, а самим домом — непонятно кто, является чистым порождением социализма. Те, кто приводит эту аналогию в качестве иллюстрации необходимости государства напирают как раз на естественность ситуации. Но она искусственна. Многоквартирные дома в нашей нынешней конфигурации — это плод половинчатого решения о приватизации жилья, в результате которого жильцы бывших государственных домов вдруг оказались собственниками квартиры, но не дома и коммуникаций. Если же брать историю вопроса в относительно свободных странах, то, во-первых, мы обнаружим там не так много многоквартирных домов и, во-вторых, как правило, это будет ситуация, когда у дома есть владелец, а квартиры сдаются в аренду, либо варианты на тему кондоминиума. То есть, многоквартирный дом, в котором жильцы должны скидываться, чтобы он не развалился, не является примером естественно возникшей проблемы, которую можно решить только одним образом.
В большинстве выдуманных ситуаций и мысленных экспериментов нужно задать их авторам вопрос: «А как люди здесь оказались? Как возникла эта ситуация?» Мы не сможем “воспроизвести ситуацию” если просто воспроизведем условия без людей и истории их попадания в эту ситуацию.
