Контракти.ua

В этой заметке я попытаюсь кратко изложить суть проблемы. Просвещать я никого не собираюсь, так что, читайте Бём-Баверка сами. Поговорим о том, как в обществе образуется богатство и какую роль играет в этом государство.

Итак, начнем с хорошо знакомого читателям этой колонки Робинзона Крузо, который на своем острове сберегает кокосы, для того, чтобы есть их в то время, когда он будет строить хижину. Кокосы здесь выступают в роли капитальных благ, которые потребляются в то время, как Робинзон «удлиняет свою структуру производства» в которой теперь есть хижина, где он может спать и прятаться от непогоды.

Мы все постоянно делаем то же самое. Обычно, сбережения делаются нами в денежной форме. На эти деньги мы приобретаем капитальные блага, которые используются, пока мы создаем нечто более высокой ценности. Например, вы хотите получить образование, потому, что «корочка» позволит вам найти более высокооплачиваемую работу, то есть, ценность того, чем вы будете заниматься, будет выше, чем то, что вы можете делать сейчас. Поскольку образование не дается за один день, вам нужно будет что-то кушать, кроме того, вам нужно платить преподавателям, покупать учебники, снимать квартиру или платить за общежитие и так далее. Все это называется «капитальные блага», - это то, что вы будете потреблять, пока будете учиться. Для того, чтобы капитальные блага были доступны, вы делаете сбережения, то есть, вместо того, чтобы гоцать на дискотеке, вы откладываете деньги на учебу. Сбережения это то, что вы получите отказавшись от потребления сегодня и сохранив это до нужного момента. Тут не имеет значения, делали ли вы сбережения сами или деньги вам дали родители или вы взяли кредит в банке. В любом случае,  с точки зрения «общества в целом» сбережения были сделаны — либо вами лично, либо родителями, либо людьми, давшими деньги банку в кредит.

Этот паттерн поведения мы обнаружим везде, в быту и в бизнесе, это закономерность, присущая человеческой деятельности, как таковой. Движение к новой ценности занимает время, в течение которого вы расходуете запасы, сделанные ранее (или покупаете такие запасы, сделанные другими людьми). Запасы расходуются на ваше текущее потребление и на сам процесс преобразования.

Здесь есть множество моментов и подробностей, остановимся только на трех, важных для нашей темы.

Первое. Процесс, который мы описали, невозможно обойти. Невозможно сделать сбережения без отказа от части потребления, без сбережений невозможен переход к производству блага более высокой ценности.

Второе. Процесс движения к новой ценности в обществе, в отличие от того же самого процесса на необитаемом острове, имеет две стороны. Вы делаете это потому, что это позволит вам улучшить ваше потребление. Вы учите «джаву» потому, что это позволит вам зашибать целую штуку баксов, а может быть и больше. Это первая сторона. Вторая — это ответ на вопрос, почему вам будут платить штуку баксов. А потому, что потребители так оценивают то, что делается с помощью «джавы». То есть, вы стремитесь улучшить свое потребление, но это возможно только, если вы будете создавать нечто более ценное для других, чем то, что делали раньше. Эта простая формула, кстати, открывает нам механику того, что называется «экономическим ростом».

Третье. В процессе «экономического роста» участвуют практически все. И каждый здесь зависит от деятельности других людей и от оценки других людей. Вы продавали картошку со своего участка и на деньги от продажи картошки по совету друзей приобрели автомобиль «дэу-ланос». Автомобиль «дэу-ланос» позволил вам продавать еще больше картошки. На полученные деньги вы поставили ларек на рынке и продавали продукты сельского хозяйства. На полученные деньги вы поставили еще один ларек. На полученные деньги вы прикупили земли и увеличили производство картошки и прочего буряка.

На каждом из этих шагов вы увеличивали ценность «продукта», который вы давали другим людям. Каждый из этих шагов проверен другими людьми, вашими потребителями. Они проверяли, насколько хороша ваша идея для них, насколько больше ценности она создает. Если бы ваша идея оказалась неудачной, если бы вы, например, вместо приобретения автомобиля «дэу-ланос» решили вложить деньги в сетевой маркетинг, они сообщили бы вам об этом тем простым фактом, что вы остались бы без прибыли. Вам пришлось бы искать другую деятельность до тех пор, пока потребители не сказали бы вам «да» (фактом получения вами прибыли).

На каждом из этих шагов увеличивалось и ваше потребление. Собственно, вы для этого и старались. Вы купили квартиру, устроили детей в ВУЗ и съездили в Турцию. В целом, можно сказать, что ваше потребление «санкционировано» другими людьми. Оно отражает ваш «вклад в общество». И, в качестве вывода: экономический рост — это процесс, в котором участвуют все граждане страны (а по большому счету и граждане других стран) и в котором шаг каждого оценивается другими людьми через механизмы прибыли и цен. Несколько утрируя, можно сказать, что те или иные товары и услуги производит не столько видимое нам предприятие, сколько «рынок в целом», поскольку этот товар или услуга всегда есть результат использования сложной комбинации взаимоотношений, существующих на рынке.

Теперь давайте введем во всю эту благодать государство и его расходы, то есть, налогообложение. Что такое налоги? Это принудительное изъятие денег у публики. Денег, которые шли не только на потребление, но и на сбережения, из которых потом финансировался рост. Что будет с этим ростом? Его больше не будет. Точнее, его не будет в тех масштабах, в каких он был бы без налогов. Может ли государство использовать эти деньги с пользой для общества? Государство — это абстракция, в реальности это люди, которые живут за счет грабежа других людей. То есть, налоги — это потребление этих людей. Они покупают на них еду, дома и автомобили. Меняет ли здесь что-то тот факт, что часть этих денег они используют для того, чтобы строить дороги и больницы? Нет.

Этот момент понимается труднее всего. Часто можно услышать, что государство делает «то же самое», что и рынок, что какая мол, разница, кто использует 100 долларов, изъятых в виде налогов, 100 долларов всегда будут 100 долларами, независимо от того, находятся ли они у вас в кармане или в государственном бюджете. Вы вот неизвестно что с ними сделаете, а государство на них построит школу и больницу и всем станет хорошо. Проблема только в том, чтобы чиновники были патриоты и не было коррупции.

На самом деле разница, в чьем кармане лежит 100 долларов есть и она огромна. Мы не случайно говорили о ценности. Ценность — сугубо субъективная вещь. Мои 100 долларов были частью моих планов по созданию новой, «улучшенной» ценности. Если они окажутся у вас, они станут частью ваших, а не моих планов увеличения вашей, а не моей ценности. Вы не сможете жить вместо меня.  Разница же между 100 долларами в моем кармане и 100 долларами в бюджете гораздо больше. Она состоит в том, что доллары в моем кармане — это часть бесконечного процесса отказа от потребления, сбережения и нового роста. Часть постоянного выбора между потреблением и сбережениями, часть выбора направления и объемов нового роста. И каждый этот выбор строго оценивается другими участниками сообщества с точки зрения ценности, которую он им приносит. Мой рост является так же и частью процесса роста всех остальных. Мои 100 долларов — это часть огромной машины по производству богатства, которую мы называем «рынок».

Чиновники, получив мои 100 долларов не отказывались от потребления и не делали сбережений. Их выбор не оценивался другими участниками сообщества. Поэтому эффективность 100 долларов в моем кармане для «общества в целом» на порядки выше, чем эффективность этих денег в бюджете. И это только одна сторона проблемы. Другая состоит в том, что изымая 100 долларов из процесса создания новой, более высокой ценности, чиновники наносят системе непоправимый ущерб. Даже если они вернут деньги обратно через некоторое время, ущерб все равно будет нанесен, поскольку, повторю, речь идет о процессах, происходящих во времени. Каждый доллар в чьем-то кармане находится именно там, где он должен быть в это время. «Вернуть обратно» деньги для системы все равно, что «вернуть обратно» отрезанную руку или голову.

И последнее. Все окончательно встанет на место, если мы поймем, что дискуссия о государственных расходах ведется исходя из ошибочного предположения, что эти расходы являются неким осознанным или даже неосознанным выбором, что это такой способ создания общественного богатства, наряду с прочими и речь идет просто о его сравнительной эффективности и поисках случаев, где бы он мог заменить «провалы рынка». На самом деле все совсем не так. Еще совсем недавно налогообложение было чистым потреблением правящего класса и проводилось именно с этой целью, чего никто и не скрывал. Строительство за казенные деньги различных «общественно полезных» предприятий окончательно вошло в моду только в середине 19 века и пышно расцвело в 20-м. Причина здесь сугубо политическая — строительство школ и больниц позволяет увеличить налогообложение и  уверить экономически безграмотную публику в том, что деятельность государства является полезной. Все это никак не меняет того факта, что государственные расходы являются для «общества в целом» чистым потреблением.

Возвращаясь к нашей аналогии с Робинзоном, представьте, что на острове завелся злой дух, который заставляет Робинзона поедать все сбереженные им кокосы. Если бы Робинзон мог сберегать, он бы построил хижину, затем лодку, собрал бы побольше припасов и попытался бы покинуть свой остров, а так он обречен вечно жрать кокосы, глядя в бессильной злобе в океанскую даль. И да, к Украине это тоже относится.