О полиции, суде и о том, почему не надо удивляться, когда не делаются очевидные вещи
Думаю, многие заметили, что патрульной полиции в Киеве стало меньше. Точнее, она меньше патрулирует. Когда все это только начиналось, от мигалок просто деваться было некуда. Нельзя было на улицу выйти, чтобы не споткнуться об патрульную полицию. Теперь уже все не так, как когда-то. Лишь изредка мигнет что-то вдалеке, то ли милицейский «Приус», то ли эхо прошедшей войны.
Интересно, что в США, откуда к нам пришла эта мода, та же самая история. Патрульные предпочитают тихонько стоять на обочине и пить этот ихний гадкий американский кофе. Или вот еще одна удивительная вещь. Полиция рассказывает всем, кто только согласится слушать, о времени приезда на вызов. Я говорю про американскую полицию. Наша, впрочем, тоже рассказывала, что теперь у них время сократилось до стольки-то там минут. Но пусть кто-то объяснит, какое значение имеет для вас время приезда полиции. Еще в 1976 году Police Foundation и National Institute of Law Enforcement and Criminal Justice в США провели специальное исследование, чтобы выяснить, влияет ли время приезда полицейских на преступность? Оказалось (что было понятно и без всяких исследований, но публика любит исследования, что тут поделать), что не влияет. Полиция в любом случае приезжает после события. Мало того, выяснилось, что в среднем полицию вызывают через 50 минут после происшествия. Так что приедет она через две минуты или через полчаса — уже не столь важно.
гражданская специальность – радиоинженер. Военная – специалист по противоракетной обороне. В 93-м поневоле стал журналистом. Свою работу называет не «аналитикой», а «синтетикой». Считает, что человечеству срочно необходимы две вещи – аналоговый компьютер и эволюционная теория Бога.
Но вот что удивительно. Полиция в США (и у нас, как видим) до сих пор оперирует «показателем» скорости приезда по вызову и делает вид, что это очень важно.
Идем дальше. Поскольку у нас принято считать, что отечественные бюрократы, политики и прочие служивые люди страдают каким-то особым слабоумием и жадностью до чужого, а вот в западных странах все не так, то будем говорить о западных странах. Точнее, о самой западной, о США.
Вот еще один интересный пример. В США суды страдают от хронической перегруженности. Полиция, кстати, тоже. 80-90% вызовов связаны со снятием котиков с деревьев и открытием не вовремя закрывшихся дверей. «Бесплатный» суд порождает сутяжничество, люди с удовольствием судятся годами, непонятно за что. Мало того, в выигрыше часто оказывается тот, кто может оплачивать сопутствующие издержки, то есть «богатый» при прочих равных имеет больше шансов в суде, чем «бедный». И это далеко не все последствия, порождаемые государственным правосудием. Так вот, американские правоведы уже давно предложили решение, которое может облегчить это положение дел, даже оставаясь в рамках государственного правосудия. Это решение просто — за все платит проигравший. То есть если вы правы, то для вашего оппонента стратегия «затаскивания по судам» в надежде, что вам надоест платить за адвоката, больше не работает. Так же уменьшаются стимулы к бесконечным апелляциям и к другим приемам, основанным на особенностях «бесплатного» правосудия. И вот что интересно. Прошло уже 40 лет после того, как эта идея была предложена и ... ничего. Нет, то есть было много публикаций в научной и ненаучной прессе, круглых столов и, конечно, конференций. И все.
Возникает вопрос — почему же так? Почему полиция не патрулирует, почему она вместо этого рассказывает нам о времени приезда по вызову? И почему нельзя внедрить простое правило, которое сильно поможет правосудию?
Ответы просты. Суть патрульной полиции, извините, в патрулировании. Когда то там, то здесь из кустов появляются менты, хулиганы не слишком распоясываются, а грабители строят свои планы тщательнее. Преступность действительно сокращается от патрулирования. Но дело тут вот в чем. Патрулирование само по себе лишь предупреждает преступления. Оно не создает ничего, за что может отчитаться полицейский офис. Нельзя сказать, сколько преступлений не произошло благодаря патрулированию полиции. Поэтому офис не заинтересован в том, чтобы патрулирование велось надлежащим образом. Он не будет сильно пинать ногами полицейский патруль, стоящий на обочине. Офис государственной полиции производит отчетность. И для отчетности гораздо больше подходит «время приезда по вызову» или просто статистика преступлений. Причем, часто, чем хуже статистика — тем лучше для офиса, поскольку это повод требовать роста бюджета.
С судебным правилом «за все платит проигравший» несколько сложнее. Но суть явления та же. Судебное правило не меняется потому, что слишком много различных групп давления (прежде всего, адвокаты) заинтересованы в том, чтобы все оставалось как есть. Судьям же, в общем-то, все равно, ведь они получают свою зарплату из бюджета.
В итоге в обоих случаях мы имеем дело с одной и той же проблемой — государственной услугой. «Государственность» услуги означает, что прибыль и издержки не влияют на характер услуги, ее объемы и тому подобное так, как это происходит с частным предприятием. Издержки в этом случае ложатся в целом на налогоплательщиков и, особенно, на потребителей услуги, так как вы ждете годами «очереди» в суде, а полиция вместо ловли преступников снимает котиков с деревьев. Прибыли же достаются политикам и группам давления, которые знают, как использовать ситуацию в свою пользу.
Если бы суд был частным и доходы судьи зависели от того, насколько хорошо он судит, то проблемы «перепотребления» никогда не возникло бы, поскольку оно очень просто регулируется ценой. Опять-таки, потребители отдавали бы предпочтение тому суду, правила которого дают правосудию больше шансов. То есть суд, применяющий правило «за все платит проигравший» имел бы больше клиентов и получал бы большую прибыль, в результате чего это правило стало бы применяться и другими судами.
В случае с частной полицией потребитель платит за свое спокойствие. Ему, в общем, все равно, что там со временем прибытия по вызову и каков «уровень преступности». Он платит за ту полицию, которая делает его жизнь более спокойной и предсказуемой. Соответственно, если патрулирование помогает снизить преступность, полицейский офис пинает ногами патрульных, пьющих кофе на обочине.
То, о чем я пишу, давно является частью экономической науки. Причем, вполне себе мейнстримного иституционализма. Теория бюрократии Нисканена, Стиглера и других (оставив в стороне вопросы к институционализму как таковому) вполне удовлетворительно описывает логику поведения правительства и его агентств и разработана еще в 70-х годах прошлого века. Поэтому нет никакой нужды удивляться тому, почему правительство делает (или не делает) «очевидные вещи». «Ведь это же так просто и очевидно!» - удивляются эксперты и прогрессивная общественность. Почему бы не сделать то или вот это? Почему бы не применить такое простое судебное правило (через 40 лет после того, как оно было предложено)? Да потому, что мнение потребителей в этой системе никому не интересно. Для государственных контор не существует механизма, подобного механизму цен, спроса и предложения, который бы ставил их в зависимость от мнения потребителя. И, кстати, по этой же причине никто из официальных лиц даже и не думает брать во внимание выводы теории бюрократии (у нас, понятное дело, о ней никто и не слышал). Кстати, Нисканен считается одним из архитекторов рейганомики, наверное, последней попытки поставить бюрократию под контроль бюрократическими же методами. Из этой попытки ничего не вышло. По причинам, описанным Нисканеном.
Все это к тому, что для того, чтобы что-то изменить, вы должны понимать, как работает система. Вы не должны уподобляться прогрессивной общественности и полагать, что все дело в плохих чиновниках, коррупции, патриотизме и прочей ерунде. Нет, конечно, бывает, что и это имеет значение, но чаще всего мы имеем дело не со злым умыслом, некомпетентностью или халатностью, а с действием совершенно безличных и бездушных экономических законов («некомпетентность» и «халатность» являются неизбежным следствием, поскольку только «некомпетентные» и «халатные» преуспевают в этой системе). И если вы понимаете, как эти законы работают, вы можете, например, легко предсказать, что из полицейской реформы по-украински ничего не выйдет. Соответственно, вы не будете тратить усилия на «мониторинг», «контроль за властью» и тому подобное, поскольку понимаете бессмысленность этих затей. Вы будете прилагать усилия на поиск точек, в которых система уязвима. И рано или поздно вы их найдете.
