Можно ли ограничить государство?
В предыдущей колонке мы говорили о том, что в анализе социальных явлений нужно опираться на присущие им закономерности. Эта мысль кажется простой и даже очевидной до тех пор, пока мы не вспомним, что господствующая точка зрения заключается в том, что воля и намерения, а не закономерности, определяют видимую нам социальную картину.
Наиболее отчетливо это недоразумение проявляется в вопросе «что нам делать с государством?» Та часть прогрессивной общественности, которая признает государство злом или, как минимум, «неэффективным в большинстве вопросов», полагает, что его можно ограничить и держать в ограниченном состоянии неопределенно долгое время. Эта позиция, если начать в ней разбираться, произрастает из представлений о том, что государство есть организация, целиком и полностью управляемая волей ее создателей. То есть вид и функционирование государства зависит исключительно от сознательных усилий политиков, общественности, избирателей и т. п.
Между тем, государство постоянно расширяется, и это утверждение является общим местом в социальных науках. Представление о государстве, как о результате осознанных усилий, не может объяснить это обстоятельство. Скорее всего, здесь, как и в любом другом месте социума, мы, все-таки, имеем дело с закономерностями. Государство, как и рынок, составляют люди. И для всех людей действуют универсальные закономерности человеческой деятельности.
В частности, все люди «действуют к своей выгоде». В самом простом случае, если мой доход связан с производством товаров и оказанием услуг другим людям, то я стремлюсь увеличить свой доход самыми разными способами — улучшая продукцию, удешевляя ее, изобретая новые товары и услуги. В результате «рынок» постоянно расширяется. Нам уже давно не грозит голод. У нас избыток одежды и вообще «товаров первой необходимости». На наших глазах появилась сотовая связь, интернет, 3-D печать. Вот-вот случится революция в энергетике.
гражданская специальность – радиоинженер. Военная – специалист по противоракетной обороне. В 93-м поневоле стал журналистом. Свою работу называет не «аналитикой», а «синтетикой». Считает, что человечеству срочно необходимы две вещи – аналоговый компьютер и эволюционная теория Бога.
Точно так же, если мой доход возникает от регулярного изъятия части собственности у населения некоторой территории, то я буду стремиться к тому, чтобы деятельность, которой я занят, не прекращалась и расширялась. В результате мы видим расширение государства, появление все новых законов, ограничений и регулирования.
И вот что интересно. В случае рынка никому не приходит в голову что-то требовать от предпринимателей и ученых. «Ну и где там этот ваш термоядерный синтез?» - никто всерьез не задает таких вопросов. Никто не пикетирует булочные, требуя новые сорта булочек, никто не голодает, требуя создания нового «Айфона». Все понимают, что существующее положение дел более или менее близко к оптимальному, поскольку участники процесса рискуют своими деньгами, а направление их деятельности определяется прибылью. Кроме того, все знают о конкуренции. Если на рынке нет какого-то товара, который желает ваша фантазия, то это не потому, что производители ленивы и нерасторопны, а потому, что такой товар либо никому, кроме вас, не нужен, либо пока еще слишком дорог в производстве. Так или иначе, эти обстоятельства понимают все.
Но это понимание немедленно улетучивается, когда заходит речь о государстве. Государство считается образцом организации, которой вы можете каким-то образом управлять, хотя, на самом деле, оно является набором людей, действующих в собственных интересах.
И это помогает понять нам следующую вещь - на государство действительно можно давить и оно может поддаться давлению. Но вспомним, что люди, которые там сидят, действуют в собственных интересах. Соответственно, давление даст результат там, где чиновник увидит свой интерес, который состоит в том, чтобы у него всегда была работа и чтобы этой работы было больше. Содержание этой «работы», то есть то, о чем так беспокоится прогрессивная общественность, как раз не имеет никакого значения. Содержание определяется массой вещей — политической модой, давлением групп интересов, раскладами внутри бюрократических партий, сознательностью населения, его представлениями о том, что можно, а чего нельзя государству, и его способностью оказывать сопротивление. Где-то преследуют геев. А где-то им дают льготы. Но всегда выбирается та политика, которая наиболее удобна для государства в данном месте в данное время. Чиновнику важен фронт работ, а не его содержание.
И теперь мы подходим к самому интересному моменту. Можно ли контролировать расширение государства, можно ли добиться того, чтобы его деятельность всегда была ограниченной? Если мы понимаем, что речь идет о закономерностях, то ответ будет отрицательным. Появление нового регулирования так же неизбежно, как появление бабушек, торгующих у метро. Сколько ни гоняй бабушек, они все равно там будут. Милиция и прогрессивная общественность знают это обстоятельство, поскольку они рассуждают закономерностями, а закономерности говорят о том, что бабушки будут возле метро до тех пор, пока это будет им выгодно, что бы вы там себе ни думали. В общем, про бабушек общественность рассуждает одним образом, а про государство - совершенно другим. И совершенно напрасно.
