И ты прав, и ты прав, или Конец политической аналитики
О новых минских соглашениях, думаю, вы все уже прочитали, и, как водится, сделали выводы. Поэтому о них я писать не буду. Я немного напишу о вещах, как мне кажется, более важных. Обсуждение минских соглашений, да и весь этот конфликт в целом ясно показывает одно — не существует (или давайте для самоуспокоения напишем - больше не существует) никаких аналитических инструментов не только для прогнозирования, но и для предметной дискуссии вокруг того, что называется «политикой».
Просто попробуйте непредвзято прочитать любой текст на тему войны и прогнозов по ее поводу, имея в виду мой тезис. Вы увидите, что большинство из них внутренне логичны. Читаем «всепропальцев» типа Илларионова — все сходится, все правильно. Читаем «шапкозакидальцев» типа дуэта Рабинович - Арестович — тоже все верно и логично. Где же правда? Кому верить? Мне скажут, но есть же серьезная аналитика, мол, целые институты сидят. Сидят. Эта «серьезная аналитика» отличается от текстов вышеназванных авторов только наукообразной лексикой, а так там все то же самое. Не верите — поищите, почитайте.
Думаю, что меня лучше поймут те, кто интересовался анализом в экономике, причем, не в макроэкономике, где наблюдаются те же болезни беспредметности, а анализом деятельности предприятий. Прогнозы тут тоже могут быть разными и даже противоположными, но не может быть такого, что верны оба прогноза одновременно. Если анализ показывает разные результаты, то, очевидно, что в одном из них есть ошибка - или в методике или в фактическом материале, используемом для анализа. Прогнозы не могут радикально расходиться на качественном уровне, а именно это мы постоянно наблюдаем на рынке политического анализа.
О чем это говорит? Это говорит о том, что огромное количество народа сидело на грантах и зарплате, писало доклады, давало интервью и делало умный вид, но как только дело дошло до чего-то серьезного, оказалось, что вся эта публика ни к чему не пригодна. И дело тут не в том, что они плохие люди или плохие специалисты. Дело в том, что они специалисты в науке без предмета. Они изучают и анализируют ничто.
В микроэкономике мы анализируем деятельность субъекта, цель которого, как правило, состоит в получении прибыли. Мы можем сколько угодно ошибаться в своем понимании того, как эта прибыль может быть получена, но это будут только наши ошибки, они ничего не говорят о самой возможности такого анализа.
В политологии, особенно в ее «геополитической» части, (и, конечно, в макроэкономике, но не будем здесь о грустном), речь идет ни о чем. Там действуют «государства», «страны», в лучшем случае, «элиты». То есть не действует никто, ибо в природе таких субъектов не существует.
Я легко докажу, что любое развитие любых событий «выгодно» или «невыгодно» с точки зрения «национальной безопасности» любой страны. И это не потому, что я такой хитрый или продажный, а потому, что не существует никакой «национальной безопасности». Нет такого субъекта, как «нация», соответственно, нет никакой национальной безопасности, национальных интересов и прочей мишуры.
Совсем другое дело, если мы понимаем, что обычно «национальные интересы» - это даже не интересы пресловутого большинства (если вдруг допустить возможность их агрегирования), а интересы конкретных правящих групп. Тут анализ уже становится возможным. Но возникает другая беда — отсутствие соответствующей терминологии, лексики и, в целом, аналитического аппарата. В подавляющем большинстве случаев все это «заточено» под несуществующие субъекты в виде «государств» или «наций».
гражданская специальность – радиоинженер. Военная – специалист по противоракетной обороне. В 93-м поневоле стал журналистом. Свою работу называет не «аналитикой», а «синтетикой». Считает, что человечеству срочно необходимы две вещи – аналоговый компьютер и эволюционная теория Бога.
Прогнозировать можно только там, где есть люди, их деятельность и мотивация. Например, те же санкции. Если люди связывают ухудшение своей жизни с властью, то она теряет легитимность. Теряет она легитимность и в том случае, если люди не связывают ухудшение с властью напрямую, поскольку они все равно вынуждены больше заниматься собой и им некогда любить Родину, а без любви, как показывает опыт СССР, Родина дохнет. Это, конечно «публицистическое» утверждение, но его можно оформить и в наукообразном виде. В данном случае я о том, что там где есть люди, может быть и анализ. А вот с субъектами «Украина» или «Россия» анализа быть не может. Могут быть догадки (в том числе и верные), предвидения и откровения, но не анализ и прогноз.
Думаю, одна из причин, по которой мы так устали от происходящего — это поиск возможности понять и интерпретировать происходящее на смысловом поле, совершенно не приспособленном для этого. Это поле, так сказать, из мирного времени, оно порождено трудами на ниве государственных грантов и приятного времяпровождения на кофе-брейках круглых столов. В нем нет ничего, что помогло бы нам разобраться в происходящем.
