Контракти.ua

В дискуссиях вокруг общества и государства постоянно всплывает тема «выгодности» насилия. Дескать, это же так просто — пришел, отобрал у другого все, что нужно и пошел себе дальше. Вы обязательно столкнетесь с этим тезисом, если будете обсуждать государство и его роль в нашей жизни. На этом тезисе основывают множество теорий (часто взаимоисключающих), например, о неизбежности самозарождения государства, что называется, «из грязи». Между тем, ошибочен сам тезис, что бы из него не выводилось.

Не существует некой деятельности всегда более выгодной, чем другие. Все зависит от времени, места и еще множества факторов. Обычный законопослушный человек, добывающий хлеб мирным трудом, вполне может оказаться в условиях, когда он силой отберет у ребенка последнюю корочку хлеба. Такие дела. Поэтому сама формулировка тезиса «насилие всегда выгоднее» неверна, как минимум, в слове «всегда».
Из этого же обстоятельства следует, что вопрос о выгодности насилия не может быть рассмотрен теоретически, и мы не можем обычным рассуждением установить, что насилие более выгодно или невыгодно, чем другие способы добычи хлеба насущного. Интересно, что люди, приводящие этот тезис в качестве аргумента, обычно делают это как раз в рамках теоретического рассуждения. Видимо, все понимают, что производство какого-либо блага занимает время и требует усилий, а вот присвоить это благо силой — как бы не требует никаких затрат. Так и видится картина: крестьянин, терпеливо выращивающий урожай, и бандит, который отбирает весь этот урожай за одну минуту. Вот вам и теория.
Однако в природе не существует сферических лохов в вакууме, у которых можно безнаказанно отбирать плоды их тяжелого труда. Здесь нет никаких жестких зависимостей, кроме тех, которые связаны с человеческой деятельностью в целом, все зависит от обстоятельств и человеческого выбора. Сегодня бандиту удалось злое дело, а завтра крестьянин вооружился. И так далее. Поэтому, мы можем только задаться вопросом — насколько часто в обычной жизни люди выбирают присвоение чужого силой? Это и будет единственно, пожалуй, возможным ответом на тезис о «выгодности» насилия. Если люди прибегают к нему часто, значит оно, как правило, выгодно, а нет — так нет.

Разумеется, оценить это количественно довольно трудно, любое исследование такого типа, претендующее на точность, сразу следует отправить в топку. Но можно оценить качественно. Давайте возьмем город Киев, в котором по пессимистическим оценкам существует 3000 000 жителей. Допустим, на каждого жителя приходится два акта добровольного обмена в неделю (покупки в магазине и т.п.). Думаю, это сильно заниженное предположение, но пускай будет. Еще обменами у нас занимаются предприятия. В Киеве зарегистрировано 75 338 предприятий. С ними труднее, так как они все очень разные, кто-то существует только на бумаге, а кто-то крутится, как белка в колесе. Давайте, приравняем их к гражданам и будем считать, что они взаимодействуют друг с другом тоже в среднем два раза в неделю. То есть речь идет не о единицах купленной/проданной продукции, а о единицах взаимодействия, и, причем, не с конечным покупателем, а между собой. То есть всего в Киеве субъектов обмена 3 075 338 и за неделю каждый из них, по нашим очень и очень пессимистическим оценкам, совершает два акта добровольного обмена. Итого: 6 150 676 обменов.
За 8 месяцев, то есть, за 32 недели (я сейчас объясню почему) вся эта публика наплодит 196 821 632 актов добровольных ненасильственных обменов. Мы можем сопоставить это со статистикой преступности за это время, то есть, с количеством случаев, когда люди выбрали акты насилия. За 8 месяцев предыдущего года было совершено 51 553 преступления. Опять-таки, давайте оставим в стороне справедливость квалификации (например, кто попадает под статью «мошенничество») и тому подобные вещи. Даже если допустить, что милиция по традиции занижает статистику тяжких преступлений, это серьезно не повлияет на наши цифры. Если даже убийств было не 53, как говорит статистика, а 530, а изнасилований не 28, а 280, на порядке цифр это не скажется.
Теперь проделаем простую операцию, а именно - сопоставим две цифры. Как видим, актов добровольного обмена люди совершили почти в 4000 раз больше, чем актов насилия. При этом понятно, что я занижал цифры обменов, руководствуясь соображениями «точно не может быть меньше, чем...», в реальности же это соотношение было бы еще больше в пользу добровольных обменов.
Конечно, мне скажут, что это как раз и доказывает необходимость государства, которое бдительно следит и так далее. На это нетрудно возразить, что мы все знаем цену бдительному слежению и способности государства к таковому. Там, где людям действительно выгодно заниматься какой-то деятельностью, государство бессильно помешать. Возьмем для примера ту же «экономическую деятельность». Обычных людей, в отличие от предпринимателей пока еще не заставляют сдавать ежемесячные отчеты в милицию, о том, что они хорошо себя вели, к вам домой пока еще не приходят регулярные проверки. То есть «экономическая сфера» контролируется государством куда более жестко, чем сфера частных отношений и, между тем, по оптимистическим оценкам, до 40% экономики находится в тени, то есть, люди уклоняются от опеки и контроля и причина этого — выгода, которую они получают. Если бы насилие было действительно выгодным, как это принято считать, хотя бы в такой же степени, как и обычные обмены, цифры преступности были бы на порядки выше (а вообще говоря, никакого «общества» не существовало бы, я бы не писал этих строк, а мы бы ходили в шкурах).

Можно возразить еще проще. Отсутствие государства не означает автоматического перехода в состояние сферических лохов в вакууме, которых безнаказанно грабят такие же всесильные сферические бандиты. Отсутствие государства просто означает, что исчезает принудительная монополия на услуги безопасности. Вместо принудительно-монопольной милиции и судов будут частные организации, занимающиеся безопасностью.

Кстати говоря, здесь опять замечательно просматриваются причины и следствия. Если сравнить статистику разбоев (147 случаев за указанный период) со статистикой налогообложения (подумайте сами, сколько актов налогообложения случилось в Киеве за 8 месяцев прошлого года), то еще раз можно убедиться в том, кто для чего служит и кто причина, а кто следствие. Напомню, что уголовное право классифицирует налоги как разбой. И как видим, частный неорганизованный разбой как бы немного уступает организованному государственному. И это как раз тот случай, когда насилие может быть выгодным. Единственное условие — насилие должно быть организовано и узаконено, а всяческое сопротивление ему должно жестоко наказываться. Тогда - да. А иначе — нет.
В общем, те, кто говорит о выгодности насилия, забывают посмотреть в окно. В конце-концов, даже в книжках разбойники прячутся по каким-то жутким норам в городах или живут в землянках в лесу и это не исключение, а правило. То, что их бизнес считается выгодным, это заслуга государственного всеобщего образования, которое внушает эту мысль с младых ногтей и которое учит воспринимать не реальность, а заученные теории. «Ну да, - говорит образование, - пришел и отнял, что может быть проще?» В таких случаях, я всегда вспоминаю бессмертное: те, кто говорит «проще, чем отнять конфету у ребенка», никогда не пробовал отнять конфету у ребенка. Попробуйте.