О происхождении наказания за нарушение справедливости
В этой колонке хочу поделиться с читателем интересным наблюдением по поводу того, как возникают те или иные социальные концепты, которые кажутся нам само собой разумеющимися. Вот, например, идея «справедливости».
Со «справедливостью» тесно связана идея преступления, как нарушения этого принципа и наказания, как его восстановления. Именно так эти явления мыслятся в современном праве. Преступление в нем является фактически деперсонифицированным деянием: есть преступник, абстрактная справедливость и государство, как агент этой справедливости, с помощью суда и карательной системы, определяющее преступника и восстанавливающее справедливость путем его наказания.
Между тем, в реальной жизни преступление есть деяние, направленное против жертвы, а не против некой абстрактно понимаемой справедливости. Реальная справедливость состоит в компенсации преступником ущерба, причиненного жертве, а не в его наказании. Откуда взялось это явное противоречие? Является ли абстрактная справедливость и идея ее «восстановления» плодом эволюции права, а значит, фактически, единственно возможным способом его существования?
В большей степени здесь мы имеем дело с историческим явлением, чем с результатом эволюции. Эволюция, разумеется, имеет место, но это весьма специфическая эволюция, о чем мы скажем ниже.
Как считают некоторые историки права, концепция справедливости имеет ясно выраженные религиозные корни. В частности, упоминается святой Ансельм, который в книжке «Почему Бог стал человеком» пытается объяснить, почему Богу потребовался такой странный способ искупления первородного греха, как распятие Иисуса. То есть, почему он не мог просто взять и простить людям грех? Идея Ансельма состоит в том, что Бог вынужден был прибегнуть к посредничеству богочеловека, поскольку впал в некоторое затруднение. С одной стороны, он создал человека для вечного блаженства. Поэтому наказать его как подобает он непосредственно не может. С другой стороны, человек нанес оскорбление Богу, но он не в силах загладить преступление. Восстание человека нарушило замысел Божий, вселенский закон, ту самую абстрактную справедливость, по которой человек создан для вечного блаженства. Поэтому для восстановления справедливости Бог прибегает к жертве богочеловека Иисуса, чем и искупается первородный грех. Вот такая схема.
гражданская специальность – радиоинженер. Военная – специалист по противоракетной обороне. В 93-м поневоле стал журналистом. Свою работу называет не «аналитикой», а «синтетикой». Считает, что человечеству срочно необходимы две вещи – аналоговый компьютер и эволюционная теория Бога.
В отличие от нашего времени, средневековая церковь (речь идет об 11 веке) была чуть ли не единственным институтом, занимавшимся наукой, юриспруденцией, просвещением и благотворительностью. Примерно в то же время было заново открыто римское право в виде кодекса Юстиниана и оформлено право каноническое в виде «декрета Грациана». Опять же, в отличие от нашего времени, каноническое право имело отношение не только к делам церкви, но и регулировало вполне светские дела, в том числе и уголовные. Более того, это право после декрета Грациана содержало значительную часть римского права.
Вне канонического права господствовал обычай. В этом обычном праве германских племен, населявших большую часть Западной Европы, преступления трактовались как надо, то есть, как преступления против жертвы. Однако, во всем остальном дела обстояли не очень хорошо. Вместо сбора доказательств применялись испытания огнем, водой или поединком. Понятия «намерений» тоже не существовало и так далее. На этом фоне римское право, используемое церковью, выглядело куда более прогрессивно, поскольку в нем существовали ясные процедуры, позволявшие принять достаточно независимое и объективное решение о вине или невиновности подозреваемого. Поэтому со временем «варварское» светское право было вытеснено «новым римским» правом. Но частью этого права уже была идея о «восстановлении справедливости». В дальнейшем эта идея вместе с римским правом перекочевала в светское законодательство. Через некоторое время государство осознало, что концепция «восстановления справедливости» дает ему куда больше власти, нежели идея преступления против жертвы. Государство постепенно присвоило себе право «восстановления справедливости», то есть, фактически встало на место Бога. Замечу, что ничего противоестественного здесь нет. В концепции Ансельма Бог фактически выступает собственником человека и как любой собственник, определяет правила распоряжения. Государство тоже фактически является нашим собственником. Поэтому оно определяет, что является преступлением (нарушением правил эксплуатации) против него и наказывает за это.
История с идеями святого Ансельма может пополнить коллекцию примеров того, как государство работает в качестве своеобразного рынка. О принципе Ансельма невозможно сказать, что он был сознательно внедрен в право с некой злой целью. Скорее он «был взят на вооружение», «приспособлен» и т. п., причем те, кто приспосабливал и брал на вооружение не догадывались и не могли догадаться о последствиях, которые ясно проявились лишь через несколько сотен лет. Более того, вероятнее всего, этими людьми двигали самые благородные цели искоренения варварских обычаев и воцарения законов, основанных на разуме и справедливости. Поэтому, когда вы имеет дело с государством всегда нужно помнить о том, что все, что использует государство, - в том числе, любые идеи и концепции - рано или поздно, но абсолютно неизбежно будет использовано против вас.
