Война привилегий: любые льготы таят в себе зло
Давным-давно прошли времена, когда отношения между политическим классом и его подданными были честными, прозрачными и не испорченными различными идеологическими химерами. Наверное, первым таким государством можно считать Римскую империю, родоначальницу пенсий. Но и европейское средневековье интересно в этом смысле. Средневековое общество, несмотря на свою пестроту, четко разделено на две группы, одна из которых принудительно отнимает часть дохода у другой.
Политический класс (то есть дворянство) живет за счет налогов с подданных, сам никому не платит и имеет обязанность защищать свою территорию и территорию государства (обязанность перед монархом). Здесь и появляются наши льготы, а точнее — привилегии в привычной нам форме. Привилегии проявлялись в виде ослабления некоторых феодальных обязанностей — от «права» сидеть в присутствии короля до экономических привилегий в виде «права» охотиться в королевском лесу и т. п. Привилегии получали частные лица, города и корпорации, которых было так много в средневековье. Очень часто суть политической борьбы в тех или иных странах в разные времена сводилась к получению или защите привилегий. Средневековье демонстрирует две ключевые особенности привилегии. Первая: привилегия является своего рода платой, подачкой в обмен на лояльность. Вторая: привилегии всегда осуществляются за чужой счет, то есть в лучшем случае за счет сокращения для «дарителя» поступлений от поборов.
Эпоха меркантилизма, сменившая средневековье, была эпохой торжества привилегий. Государства направо и налево даровали различные «права», а именно привилегии на торговлю или производство определенных товаров определенным группам людей и корпорациям. Но у привилегий есть особенность: «даровать» их легко, а отобрать бывает очень сложно. Поэтому количество привилегий росло как снежный ком. Экономика переживала тяжелые времена, поскольку регулирование становилось все более обширным и запутанным. Дело закончилось «буржуазными революциями», суть которых в итоге сводилась к тому, что закон должен быть один для всех, то есть привилегий быть не должно.
Впрочем, привилегии никуда не исчезли, хотя, конечно, из экономической сферы деятельности их очень потеснили. Государства начали применять привилегии для укрепления своей власти и, прежде всего, репрессивных органов. Полиция, армия, суды были главными получателями привилегий. Как бывший военный, хорошо знаю, что многих привлекали на службу именно обещания привилегий — немаленькая пенсия в 45 лет и перспективы «бесплатного» жилья. Будущие привилегии, таким образом, стали важнейшим фактором обеспечения дисциплины и верности системе. Привилегия, получаемая после службы, обладает еще одним важным свойством: чем ближе к дембелю, тем меньше желания возражать начальству. Таким образом, государства добились того, что чем выше опыт кадров, тем выше и их лояльность.
Общество рассматривает привилегии как законное право, и в этом верхи и низы едины
Украина унаследовала «социальные завоевания» СССР, которые изначально рассматривались не как обуза для общества, привилегии и повод для грабежа, а как большое-пребольшое достижение. Наше общество рассматривает привилегии как законное право, и в этом верхи и низы едины. Показательны в этом смысле привилегии политического класса в отношении самого себя. Политический класс в них абсолютно не нуждается, но, как говорится, это дело привычки. Депутатами и министрами не становятся ради пенсии, но пенсии и другие привилегии для них существуют, ширятся и множатся.
В итоге, помимо традиционного вреда, причиняемого привилегиями, в Украине они становятся к тому же источником и живительной силой социальных конфликтов. Ведь очевидно, что владельцы «прав» на привилегии обладают разными возможностями в реализации своего «права». Депутат всегда может реализовать свое право на «бесплатное» лечение, а владельцу этого «права», не принадлежащего к политическому классу, придется приложить серьезные усилия для того, чтобы им воспользоваться. Кстати, именно это «неравенство» вызывает наибольшее раздражение у людей. Украинцы заняты борьбой за привилегии, и это еще один вред, который они приносят, — социальная и политическая активность направляется в ложное русло.
Кроме того, если государство обещает в качестве привилегии благо, которое активно продается на рынке, рынок начинает работать против владельца права на привилегию. Классика жанра — бесплатный проезд пенсионеров в транспорте, якобы гарантируемый государством. Возникает проблема компенсации государством затрат, которые несут частные предприятия, обязанные законом реализовывать привилегии, подаренные государством. Появляются чисто технические проблемы администрирования, учета, контроля и т. п. Одно дело, когда «командировочный» предъявляет в бухгалтерию предприятия билет на поезд для возмещения затрат, совсем другое, когда, скажем, водитель маршрутки пытается получить компенсацию от государства за провоз пенсионера. Можно легко догадаться, что государство выдумает такие условия, что проще будет возить пенсионеров за свой счет.
Привилегии должны быть отменены все без исключения, иначе они нас погубят. Однако делать это нужно, задействовав извилины головного мозга. Афганский случай, как обычно, показывает, что власть не всегда пользуется интеллектом. Я полностью согласен с тем, что привилегии депутатов составляют незначительную часть бюджета. Но я не согласен с выводами, которые власть делает из этого факта. В отмене привилегий нужно руководствоваться политическими, а не фискальными соображениями. Да, группы, пользующиеся привилегиями, такие как афганцы или чернобыльцы, часто используют их как системный фактор для бизнеса. Поэтому правильным решением перед отменой привилегий было бы упрощение всего бизнеса до состояния «льготного». Но прежде чем приступать к любому сокращению привилегий мирного населения, нужно ликвидировать легальные привилегии политического класса, какой бы незначительной ни казалась экономия от этого мероприятия. Только после этого можно было бы смело отменять все привилегии для трудоспособных. Затем отменить привилегии силовиков и монетизировать привилегии нетрудоспособных.
