Полисы, кланы, племена, республики и государство. В чем разница?
Периодически возникают дискуссии о том, считать ли те или иные образования государствами. В этих спорах бывает много интересного и полезного, но, как догадывается читатель, их продуктивность могла бы быть выше, если бы участники точнее очерчивали предмет споров.
Почему вообще возникает разговор о том, был ли греческий полис или римская республика государством? Обычно (в моем кругу общения, разумеется) об этом говорят, когда хотят сказать, что «государственность» не обязательна для развитого человеческого сообщества. Однако, как мне кажется, правильнее было бы сначала уточнить, а чем плоха «государственность»? Если мы сведем все претензии к государству к одному тезису, то это будет «насильственное вмешательство в процесс согласования человеческой деятельности». Государство плохо именно этим, но это не означает, что другие сообщества не могут страдать от этой болезни. Возьмем те же сомалийские кланы, в которых ваши родственники могут покуситься на ваш доход, если им покажется, что он слишком велик. Право не защитит вас от этой ситуации, так как обычай полагает, что ваши доходы являются не результатом труда, а результатом везения.
Рим и Греция, если вынести за скобки рабство, тоже страдали от этих проблем. Республика, например, никак не могла решить вопрос «общинных земель», это было вечным источником злоупотреблений, конфликтов и почвой, на которой росли политики-популисты (в нашем понимании этого слова). Общинные земли стали одной из причин того, что республика превратилась в империю. Греческие демократии штамповали законы, что твой взбесившийся принтер и эти законы правильнее называть приказами, среди которых мы найдем откровенно безумные.
Однако, все эти болезни не были, скажем так, хроническими и запущенными. История республик и полисов могла пойти так, а могла пойти и эдак. Государство же отличается от всех этих полисов, племен, кланов и республик прежде всего тем, что оно изначально создано для насильственного вмешательства в процесс согласования человеческой деятельности, поскольку таковое вмешательство является основным источником дохода правящей группы. Более того, государство отличается повышенной живучестью, то есть, если ему удается пережить суровые годы становления и захватить, хотя бы энфорсмент правовой системы, то оно начинает действовать как паразит, подменяя собой здоровые социальные институты. Демократическое государство вообще создало целый религиозный культ который убеждает его жертв верить в его благость.
Государство имеет четкие признаки, которые позволяют отделить его от организованного сообщества. Во-первых, это территориальный признак, который лежит в основе его функционирования. Племена, кланы, полисы и республики построены по членскому или родственному признаку (современное государство имитирует его в виде «гражданства», но налогообложение и обязанность подчиняться местным законам выдают эту имитацию). Государству все равно, кто, как и почему оказался на его территории, все должны платить ему дань. Во-вторых, это наличие налога, того, ради чего и создается государство. Налог отличается принудительным характером взимания, регулярностью и безусловностью, то есть, отсутствием или скажем так, не обязательным наличием каких бы то ни было «целей» на которые он должен тратиться. Существование у некоторых налогов таких целей в истории государств чаще всего связано с маскировкой налога под целевые взносы. В-третьих, должна существовать ясно очерченная постоянная группа, в интересах которой проводится налогообложение. В-четвертых, должна существовать постоянная организованная группа, которая занималась бы принуждением к налогообложению. В-пятых, по видимому, неизбежной (но необязательной на самых ранних этапах) является монополия на правовой энфорсмент, а затем и на создание правовых норм.
Эти пять признаков обязательны и именно они отличают сообщество, пораженное государством от сообщества, где его нет. Чтобы снять ненужные вопросы, скажу, что поскольку государство не создает ничего своего, кроме налогообложения, то общество, пораженное государством, часто может иметь институты, существующие параллельно с государством. Например, вместе с налогами могут существовать и целевые сборы, вместе с государственным правом существовать и собственное право и его институты, включая суды и даже энфорсмент ( с которым государство борется в первую очередь), вместе с силами принуждения правящей группы могут существовать и собственные силы, в виде ополчения, которое разрешается использовать в определенных случаях и так далее.
Нужно быть особенно внимательным еще и потому, что историки имеют тенденцию называть любое организованное сообщество государством, а любые сборы и платежи они называют налогами.
То есть, говоря об отличиях государства от обществ вроде полисов и республик не нужно идеализировать последние. Отсутствие государства само по себе не означает некую идеальность и благостность сообщества, оно лишь означает, что в нем нет паразита, пять признаков которого мы назвали.
Говоря об отличиях государства от обществ нужно также помнить, что общество никуда не исчезает, когда в нем «заводится» государство, никакого «перехода» между одним и другим не существует.
Говоря об отличиях государства от общества нужно помнить, что полисы, республики, кланы и племена являются формами, осуществления процесса согласования человеческой деятельности (пусть часто с ошибками и багами в виде той же общинной земли). Государства же являются паразитами, нарушающими этот процесс. То есть, это разные сущности, которые нельзя сравнивать, поскольку паразит нуждается в хозяине, без него он просто не существует.
По этой же причине, нельзя говорить о том, что государство «оказалось более эффективным, чем общество». Не существует никакой эволюционной последовательности между племенами, полисами и государствами. Существует лишь историческая последовательность, в которой государства появились позже, но она вполне закономерна, так как для того, чтобы осуществлять регулярный грабеж, нужна система, постоянно создающая богатство, то есть, развитое общество. В случае Рима последовательность вообще была обратной — республика там уничтожила государство (царство), кроме того, сами безгосударственные общества существовали в окружении обществ, пораженных государствами, причем это поражение не было устойчивым. Со временем зараза распространилась на весь мир, но это ничего не говорит о ее «эффективности» по сравнению с обществом, поскольку «задачи» у государства и общества совершенно разные. Общества помогают согласованию поведения людей, государства нарушают этот процесс. Об эффективности можно говорить лишь применительно к одинаковым задачам. То есть, можно сравнивать между собой племена, кланы, полисы и республики, это будет корректное сравнение и можно сравнивать между собой государства. Последние нужно сравнивать в удачности грабежа, в «соотношении прибылей и затрат» которые нужны для отъема «на душу населения». Украина, кстати, будет одним из самых эффективных (или «сильных») государств в мире.
