Контракти.ua

Итак, наша социальная реальность выстраивается вокруг того, что можно назвать «правами собственности», то есть, вокруг совокупности правил, которые помогают избегать конфликтов по поводу использования тех или иных ресурсов и помогают разрешать эти конфликты. Соответственно, в конфликтной ситуации есть два типа действия — действия того, кто нарушает чужие права собственности (агрессия) и действия того, кто защищается (защита). Первые действия — неправомерные, вторые — правомерные.

При этом, для того, чтобы социум работал исправно, люди должны де-факто придерживаться этих правил, для этого им даже не нужно формулировать их. Совсем не обязательно наличие толстого свода законов и «развитой правовой системы». Часто эти правила существуют в неявной форме либо, как моральные ограничения. Например, в Библии говорится «Thou shalt not murder”. То есть, ты не должен убивать (быть агрессором). И если кто-то хочет тебя to murder, то в ответ ты можешь его to kill, твои действия в этом случае законны.

Кажется, все просто и логично. Тем не менее, эта заповедь все чаще встречается в виде “Thou shalt not kill”. Но что будет, если murder заменить на kill, слово, обозначающее убийство вообще? “Thou shalt not kill” - ты не должен убивать, вообще никого и никогда. Что теперь получается? Теперь получается, что эта моральная заповедь не осуждает агрессию, а осуждает «убийство вообще», в том числе, и в целях защиты от агрессии. Агрессор и его жертва уравнены в осуждении.

Зачем и кому это нужно? Это нужно тем, кто хочет легитимизации грабежа, ведь если право защищаться легитимно, то вы можете и даже должны защищаться и от государства с его налогами и прочим грабежом. Объявив грехом «убийство вообще» вы объявляете грехом и агрессию и защиту от нее, тем самым снижаете сопротивление и делаете грабеж легитимным.

В англосаксонской мире еще можно найти версию заповеди «Thou shalt not murder”, а вот в русском языке, что характерно, даже нет аналога слова murder, коллективизм здесь победил давно и победил уже на уровне языка.

Следующий прием из этой серии, это пресловутое «насилие» и «монополия» на него. Здесь подмена несколько иная и более замысловатая. Почему говоря о государстве говорится о «монополии на насилие»? Что имеется в виду? Это означает, что только государство может применять насилие, все остальные делают это незаконно.

Действительно, бандит оказывается преступником (не в формально-юридическом смысле, а в рамках логики всей этой конструкции) не потому, что посягает на собственность других людей, а потому, что посягает на государственную монополию. Сомневающимся напомню, что в «уголовном праве» преступления совершаются фактически против государства, оно де-факто считает себя пострадавшей стороной.

Но точно так же преступником оказывается и тот, кто защищается от бандита. Он тоже нарушает «монополию на насилие». Именно этот результат и нужен государству. В результате вооруженная защита от агрессии максимально ограничена во всем мире. Даже там, где оружие «разрешено», существуют «меры необходимой самообороны», которые сильно ограничивают, а иногда и фактически делают невозможной защиту от насильственной агрессии.

Ну и теперь совершенно закономерно оказывается, что отбирание у вас государством денег и собственности легитимно, потому, что у государства должна быть «монополия на насилие». Вы не можете выступать против налогов и прочего грабежа, потому, что тогда вы выступаете против «монополии на насилие» и, (о ужас!) вы фактически выступаете за то, чтобы бандиты грабили и убивали нас, ведь если у государства нет «монополии на насилие», значит все позволено!

Как работает трюк с «насилием»? Напомню, что с точки зрения права у нас есть агрессия и защита от нее. Это два противоположных действия. Что же такое «насилие»? Оно является просто-напросто характеристикой действия, ведь агрессия может быть и без насилия (ограбление или мошенничество), точно так же без насилия может быть и защита (стены, двери, сигнализация и т. п.).

То есть, мы подменяем содержание действия его характеристикой. Главное, не чтобы агрессии не было, а главное, чтобы не было насилия, для этого мы отдадим «монополию» на него государству. Вуаля! «Монополия на насилие» выносит за скобки правомерность этого насилия, она сама по себе, а не соответствие тех или иных действий праву, объявляется ценностью.

Если манипуляция с «монополией на насилие» подрывает вашу способность к вооруженной защите, то следующее понятие, о котором пойдет речь - понятие «коррупции» направлено на дискредитацию невооруженной, ненасильственной защиты. Вообще говоря, то, что называют коррупцией является частным случаем более общего понятия «оппортунизма». Оппортунизм - это использование наемным работником тех или иных служебных возможностей для собственного обогащения.

В случае оппортунистического поведения в какой-нибудь корпорации имеет место нарушение контрактного права, что, как правило, приводит к убыткам собственника. С точки зрения государства, коррумпированный чиновник тоже наносит ущерб собственнику — государству, но вот с точки зрения права дело обстоит совсем не так. Перенося оппортунизм на поле чиновничьей деятельности мы обнаружим, что его правовое содержание меняется, поскольку государство занимается как правомерными, так и неправомерными делами.

Если вы даете взятку налоговому инспектору, чтобы ваше предприятие оставили в покое или если вы подкупаете таможенника, чтобы провести контрабандный товар, ваши действия правомерны и «социально полезны», ваше предприятие и дальше работает и приносит пользу потребителям, а контрабандный товар удовлетворяет спрос и создает конкуренцию. Вы откупаетесь от институционализированной агрессии государства, от его «законов» и прочих правил и инструкций и это — правомерное действие. С другой стороны, когда убийца или грабитель дает взятку следователю или судье, это нарушает правовой порядок.
И то и другое действие государство называет «коррупцией», но правовое содержание этих действий совершенно разное.

Объединяя противоположные по содержанию действия в одно, государство тем самым маскирует разницу между ними, оно делает вашу защиту нелегитимной. Для государства чиновник, который берет взятку у предпринимателя и оставляет его в покое и чиновник, берущий взятку у грабителя и убийцы одинаково преступны. Но самое важное тут то, что в результате этого отождествления, навязываемого государством, со временем и в глазах общества человек защищающийся от агрессии начинает выглядеть агрессором, это парализует нашу защиту от государства и увеличивает его власть.

Подведем итоги. Давайте представим, что мы - рептилоиды, придумавшие государство и мы хотим его усовершенствовать. Наша задача снизить сопротивление грабежу, которым мы занимаемся на «законной» основе. Хороший способ добиться этого - сделать сопротивление любой агрессии нелегитимным. Заметим, что люди используют одни и те же средства как для агрессии, так и для защиты от нее. Если мы объявим грехом или преступлением эти средства, то есть способ действия, а не его содержание, то грехом станут и правомерные и неправомерные действия. Они будут уравнены в грехе и тем самым правомерные цели будут дискредитированы. Во всех трех случаях, о которых идет речь в этой колонке, используется именно этот прием — средства отождествляются с содержанием. Убийство как защита и убийство как агрессия уравниваются между собой, насилие как средство защиты уравнивается с насилием, используемым для агрессии, откуп от чиновника для защиты уравнивается с откупом для агрессии.

Конечно, эта картина мира неверна. Для получения правдивой картины нужно удалить из этой схемы рептилоидов и заменить их эволюцией.

Автор: Владимир Золоторев