Первая мировая, вторая мировая и no skin in the game
В Первой мировой больше всего поражает ее неожиданность. Если вы попытаетесь найти причину этой войны, вы ее не найдете. У этой войны нет какой-то одной причины, то есть, некоего обстоятельства, которое невозможно разрешить иначе, нежели войной. Скорее, за причины здесь выдаются разной степени хотелки разнообразных «кругов», которые они решили реализовать раз уж такой случай представился. «Контроль над проливами», «больше колоний германской нации», «Багдадская железная дорога», все эти «мемы», которые всплывают в виде «причин» войны таковыми, конечно же, не являются, хотя бы потому, что их слишком много, они разные по своем «весу» и ни одна из них не является решающей.
Дело выглядит так, будто бы причиной войны стала...война. События, начиная с убийства эрцгерцога, развивались «автоматически», последовала серия ультиматумов, которые и переросли в объявление войны. Все это выглядит, как некий механический алгоритм, в работу которого не вмешивались. Никто толком не пытался остановить катастрофу. Как мы помним, все были уверены, что «это закончится к Рождеству», в итоге, 4 года мясорубки, воспоминания о которой до сих пор заставляют содрогаться европейцев.
Со Второй мировой еще интереснее. Черчилль очень точно назвал ее «ненужной» войной. В том смысле, что ее можно было легко предотвратить, если бы, конечно, кто-то ставил бы себе такую цель. Безумная политика стран-победительниц, а точнее, отсутствие сколько-нибудь продуманной политики была одной из причин появления Гитлера. Затем Гитлера начали умиротворять и доумиротворялись до еще одной, теперь уже шестилетней бойни.
Воображение здесь поражают две вещи. Во-первых, та легкость, с которой «великие державы» влезли в Первую мировую и «недальновидность» их политики перед Второй мировой. Во-вторых, неудержимость и неостановимость военной машины, которая будучи однажды включенной, раскручивается до невероятных, прямо таки мифологических размеров.
В чем здесь дело? Что является действительно объективной причиной того, что государства так легко влезают в разорительные войны и с таким трудом выкарабкиваются из них? Этой причиной, как мне кажется, является то простое обстоятельство, что политики не имеют никакого реального интереса в том, чем они вроде бы как бы занимаются. Как говорит Талеб, no skin in the game. Их интерес состоит в другом — в росте собственного влияния и власти. А это совсем не предполагает ни решения вопросов, которыми они вроде как заняты, ни сколько-нибудь продуманной и долгосрочной политики, как таковой. В случае войны это особенно хорошо заметно в силу экстремальности обстоятельств.
Один из лучших фильмов о войне - «Тонкая красная линия». Сюжет состоит в том, что старшему офицеру для получения очередного звания требуется успех на своем участке и он требует от лейтенанта взять хорошо укрепленную высоту. Взвод лейтенанта атакует раз, другой, несет потери, в конце-концов, лейтенант отказывается выполнять приказ, находит тайную тропу и ударом с тыла захватывает высоту. Это фильм об американской армии, но такие сюжеты типичны для всех армий во все времена.
Что здесь происходит? Вы — офицер, ваша цель — получить новое звание или должность. У вас под руками средство — солдаты, точнее — их жизни. Вот и вся история. Вы действуете, как типичный бюрократ, вы не рискуете непосредственно своей шкурой, для достижения ваших целей, которые, вообще говоря, находятся вне поля боя.
Но вернемся к нашим политикам. Вот еще один классический сюжет — Версальский мир. Узнав о его условиях фельдмаршал Фош произносит пророческие слова «это не мир, это перемирие на 20 лет». Так и случилось. Почему? Были приняты предложения Вудро Вильсона, а не Фоша. Вудро Вильсон отличается от Фоша тем, что у него no skin in the game, его интересы — сиюминутные и политические, в отличие от Фоша, который, так сказать, участник событий и немного понимает, что к чему.
«Не рискует своей шкурой» — это обобщенная причина «неразумного» и «недальновидного» поведения политиков и бюрократии. Это экономическая, а не моральная или организационно-административная проблема. Дело не в том, что политики какие-то особенно плохие люди (хотя отрицательный отбор, конечно, имеет там место) и дело не в том, что кто-то неправильно что-то спрогнозировал, организовал или построил. Дело в том, что реальные стимулы в этой системе создаются не там, где прилагаются формальные усилия. Стимул — это ежедневная, ежеминутная мотивация поступать определенным образом, мотивация образуемая для каждого участника системы своими обстоятельствами, но двигающая «систему в целом» в одном направлении.
Беда в том, что государство слишком долго считалось «нейтральным инструментом» у которого нет своих интересов и действия которого почему-то не подчиняются общим для всех экономическим законам. Раньше меня удивляла наивность либералов времен belle epoque, полагавших, что больших войн больше не будет. Удивляла наивность Максима и Нобеля, которые считали что их изобретения (пулемет и динамит) сделают войну невозможной. Теперь я понимаю, что они не видели проблемы no skin in the game, они полагали политику такой же частью человеческой деятельности, как и любая другая, в которой действующие субъекты несут издержки в областях своей деятельности. Кстати, в целом их мысль была верна. Когда политики действительно рискуют шкурой, они предпочитают не воевать и решать конфликты мирным путем. Динамит и пулемет не были оружием, угрожающем шкуре политиков, а вот ядерное оружие уже угрожало ей всерьез, поэтому ядерные державы предпочитали выяснять отношения на территории третьих стран.
В общем, все это к тому, что когда вы читаете об очередных миротворческих усилиях, скажем, по разрешению кризиса на Донбассе, вспоминайте принцип no skin in the game. Вспоминайте, сколько длится так называемый «Ближневосточный кризис» и ему подобные вялотекущие и периодически обостряющиеся конфликты. На политиков тут явно не приходится рассчитывать.
Автор: Владимир Золоторев
