Контракти.ua

Премьер-министр России Владимир Путин критиковал. «Нелишним будет вспомнить тех, кто мешал нам строить Северный поток. Если бы не мешали, была бы уже вторая нитка и они обе были бы загружены. Под новые транспортные маршруты Газпром уже вскрыл бы новые месторождения, в том числе Бованенковское, активнее работали на Штокмане, и сегодня, уверен, таких бы проблем не возникало», — заявил Путин на встрече с вице-премьером РФ Игорем Сечиным и зампредами правления Газпрома Александром Медведевым и Андреем Кругловым. Проще говоря, повелитель российской газовой монополии признает, что российского газа не хватает для обеспечения европейских потребностей в кризисный момент. Ведь вспоминать о новых месторождениях Путину пришлось уже после того, как Газпром, пококетничав немного и попробовав переложить вину на Украину, признал, что недодал газа европейцам. А разработка новых месторождений, при всей грандиозности задачи, — дело непростое, трудоемкое, дорогостоящее. И связано оно отнюдь не только с проблемами, испытываемыми Россией при строительстве новых подводных путей доставки газа в Европу.

Путин, возможно, считает, что убедил европейцев в том, что необходимо как можно скорее достраивать подводные маршруты, обеспечивать разработку новых месторождений — и зима покажется раем. Собственно, то, что сказал российский премьер-министр, — это и есть прямая пропаганда «поточного строительства», как будто нельзя было потратить средства не на потоки, а на месторождения, и гнать газ по уже существующим транспортным коридорам. Но в Европе могут сделать и иной вывод: политика поиска новых поставщиков является оправданной. Нельзя зависеть от одной трубы и даже от нескольких потоков. Газпром оказывается фактором риска сразу по нескольким причинам.

Первая: у него пока просто не хватает достаточного количества сырья для покрытия европейских потребностей в кризисной ситуации. Вторая: Южный поток будет строиться достаточно долго, а установить нормальные отношения с основным транзитером российского газа — Украиной — российской газовой монополии не удается. И виной этому, очевидно, не «прозападная» направленность украинской политики. Регионал Виктор Янукович выглядит куда менее прозападным, чем кумир «оранжевого Майдана» Виктор Ющенко, да и государство строит по путинским лекалам, но вот отношения между Россией и Украиной находятся в точке энергетического замерзания. Третья причина — это политизированность решений руководства Газпрома, вынужденного считаться с настроением своего фактического хозяина Владимира Путина, нередко исходящего не из соображений бизнеса, а из собственного представления об использовании возможностей компании как энергетического оружия России в борьбе за влияние в соседних странах. Ясно, что поставок газа из России нельзя избежать. Но понятно, что с такой непредсказуемой, плохо управляемой, политизированной компанией лучше иметь как можно меньше дел. И если в этом убедились давние агенты влияния Газпрома в нашей стране из рядов ближайшего окружения Виктора Януковича, то почему же европейцы должны думать иначе?

Они и не думают. Нынешняя зима была менее трагичной для заснеженной Европы, чем время последнего российско-украинского газового конфликта, когда сразу несколько стран стали заложницами амбиций Владимира Путина и Виктора Ющенко и нелепого танца вокруг интересов РосУкрЭнерго. Тем не менее уже ясно, что Европа должна как можно быстрее обеспечить альтернативные поставки и снизить потребление российского газа. Нельзя зависеть от газпромовской халатности. Нельзя зависеть от настроения Владимира Путина. Нельзя зависеть от разборок давних друзей Алексея Миллера и Юрия Бойко. Нужно иметь разные источники сырья. Курс на обеспечение энергобезопасности, ставший важной частью политики Европейского союза, этой зимой вновь подтвердил свою актуальность.