Деолигархизация экономики: каким быть диалогу с востоком
Россия еще долго будет «лить бензин» на украинский восток, пытаясь вернуть себе влияние, утраченное после бегства Виктора Януковича и краха криминального режима в нашей стране.
Конечно, самый оптимальный вариант для Владимира Путина – это ввод войск и оккупация хотя бы части Украины: но в Кремле понимают, что речь будет идти не только о сокрушительных для хиреющей российской экономики санкциях цивилизованного мира, а о настоящей войне. А воевать Путин явно не стремится – и именно поэтому ограничивается пока что дестабилизацией.
Каковы экономические выводы из этой дестабилизации? На самом деле утешительными их назвать нельзя. Что на самом деле должен был бы означать крах Януковича? Не только демонтаж криминальной диктатуры, одной из самых отвратительных в современной Европе, но и конец олигархической экономики. А можем ли мы сохранить восток без олигархов? И в самом ли деле считаем, что после того, как дестабилизация закончится, олигархи поблагодарят нас за поддержку и займутся экономическими преобразованиями? У меня лично есть серьезные сомнения на этот счет. В лучшем случае мы будем жить, как Италия ХХ века, с севером (центром и западом) равных шансов в экономике и мафиозно-олигархическим югом (востоком). В худшем – мафиозно-олигархический восток в очередной раз продиктует свои правила игры всем остальным – и нам ничего не останется, кроме как смириться ради единства.
украинский и российский журналист, публицист, обозреватель, политолог.
Лауреат премии Союза Журналистов Украины «Золотое перо» (1989), номинировался также в категории «Журналист года» в ежегодном конкурсе «Человек года», проходящем в Украине.
Еще один вариант – диалог с востоком. К нему тоже будут призывать – и отнюдь не только россияне. Конечно, трудно представить себе диалог с диверсантами, но ведь на востоке есть и другие влиятельные силы. Эти силы могут быть заинтересованы в сохранении юго-восточных регионов в составе Украины, но отнюдь не в либеральных экономических реформах. И ценой диалога может быть как раз отказ от этих реформ – по крайней мере, в той их части, которая ущемляет патерналистский характер восточно-украинского общества.
Между тем, нужно отдавать себе отчет в том, что без серьезных экономических преобразований Украина не состоится как привлекательное государство – и все равно рано или поздно либо придет к новому революционному кризису, либо распадется. Это неприятно осознавать, но это нужно понимать. В нашей стране не просто нет возможностей для мелкого и среднего бизнеса – эти возможности можно создать. У нас слишком много населения, не заинтересованного в этих возможностях, уверенного, что не гражданин должен строить государство, а государство должно обеспечивать гражданина. Кстати, когда мы изучаем опыт грузинских реформ и пытаемся понять, почему их частично удалось провести, мы не учитываем, что значительная часть неудач крылась именно в патернализме населения – люди, воспитанные в советских условиях, просто не хотели проявлять инициативу даже тогда, когда имели возможность.
Главная проблема востока – не симпатии к России. Главная проблема востока как раз патернализм и симпатии к России обусловлены именно тем, что в соседней стране сложился режим, поощряющий подобные настроения в среде собственных граждан. Но россиян содержат на нефтедоллары, которых уже не хватает. У украинцев такого запаса благодушия просто нет.
Именно поэтому любой диалог с востоком должен подразумевать отказ политиков от популизма, а населения – от патернализма. И одновременно у населения и элиты должен быть общий интерес в деолигархизации экономики.
Иначе Украина просто не выживет.
