С наступлением холодов сообщения об остановках южнокорейских поездов в степи и их систематических опозданиях стали настолько частыми, что никого не удивили замены «хюндаев» старыми добрыми отечественными составами: скоростное железнодорожное движение приказало долго жить.
Теперь уже ни один пассажир, покупающий билет на «хюндай», не может быть уверен, что он поедет поездом класса «Интерсити+», что доберется вовремя, что не окажется в холодном вагоне без света.
Скажут: погодные условия! Конечно, погодные условия! В Европе тоже бывают ситуации, когда останавливаются поезда — заносы, наводнения, прочие катастрофы… А у нас — просто зима. Собственно, железнодорожное движение и существует в наше время для того, чтобы пассажир мог добраться до места назначения, когда неблагоприятные погодные условия мешают полетам. Я не раз попадал в такие переделки — в последний раз, когда отменили мой рейс из Нью-Йорка в Вашингтон. Неприятно, конечно, но уже через несколько часов я был в американской столице, доехал на скоростном поезде. О таком сервисе украинских железных дорог можно только мечтать: у нас скорее самолеты будут летать, а поезда — стоять. Хотя и с самолетами тоже все непросто, но это отдельная тема. Мы уже давно поняли, что лучше дома сидеть.
К организации настоящего скоростного железнодорожного движения просто никто не готовился — готовились к тому, чтобы пустить пыль в глаза. Чемпионаты Европы по футболу, как известно, не проходят зимой, вот никто и не потрудился понять, как будут ходить «хюндаи» по нашим рельсам. Вполне возможно, что для настоящей организации скоростного движения нужны совсем другие вложения и другие сроки. И хотя для цивилизованной страны такая организация тысячекратно важнее любого спортивного события, даже самого престижного, власть — при инфантильной поддержке общества — решила иначе. В результате огромные бюджетные вложения, связанные с организацией скоростного движения, оказались в буквальном смысле слова выброшенными на ветер, а сама идея — скомпрометированной в глазах общественности, изначально не понимающей, зачем заменять ночные поезда дневными скоростными.
украинский и российский журналист, публицист, обозреватель, политолог.
Лауреат премии Союза Журналистов Украины «Золотое перо» (1989), номинировался также в категории «Журналист года» в ежегодном конкурсе «Человек года», проходящем в Украине.
Даже если и не скомпрометированной до конца, какая разница: средств на новый проект, с ремонтом рельс и другими составами, в бюджете просто нет. И даже если поезда «хюндай», явно не приспособленные к нашим климатическим условиям, будут заменены скоростными составами отечественного производства, положительный результат еще не гарантирован: кто сказал, что «украинцы» не остановятся в зимнюю стужу так же, как остановились «корейцы»? Или, может быть, летом будем ездить на скоростных, а зимой на пассажирских?
В результате Украина оказалась настоящей черной дырой железнодорожной Европы — даже на фоне российского скоростного движения, в настоящее время выстроенного по линии Нижний Новгород — Москва — Санкт-Петербург — Хельсинки и уверенно развивающегося по новым направлениям. А все наши разговоры даже о скоростном поезде Киев — Москва на фоне провала внутриукраинского движения выглядят обыкновенной маниловщиной. Во всяком случае на месте руководства Российских железных дорог я бы трижды подумал, прежде чем иметь дело с Киевом.
Понятно, что нынешней власти это просто выгодно — ей совершенно не нужна объединенная страна, страна, в которой люди без особых проблем и трудностей доезжают от Львова до Киева и от Киева до Донецка в комфортабельных быстрых поездах, а не в допотопных вагонах и разваливающихся маршрутках. Разбалансированность транспортных потоков — это то, что не дает стране сложиться как целостному организму, усиливает разобщенность граждан и в конечном счете задерживает саму возможность создания единой культурной и ценностной цивилизации, без которой и страна не страна. Понятно, что организаторы провалившейся аферы с «хюндаем» обо всем этом и не думали, им главное было освоить средства. Но у них получилось куда больше.