Контракти.ua

Были ли страшно создавать первый в Украине проект краудфандинга?

Александр Супрунец: Нет. Наш сайт Bigggidea.com работает с 2009 года, Спільнокошт – одна из его эволюций. Два месяца назад мы запустили этот проект. Спільнокошт как аналог идеи краудфандинга пока и к счастью имеет свою специфику. Мы очень осторожно смотрим на проекты, которые просят много денег. Потому что из своей практики знаем, что начинать лучше с небольших сумм. Спільнокошт поддерживает молодых энтузиастов, которым нужны начальные инвестиции. Объем этих средств варьируется от 5 до 50 тыс. грн. К нам пока не поступало качественных проектов, которым требовалось бы больше денег. Как продюсеры проекта, получаем заявки, популяризируем идею краудфандинга и помогаем конкретным проектам продвигать себя через советы и консультации.

Перед публичным размещением проекта на нашем ресурсе в течение двух недель до двух месяцев автор должен выделить время на подготовку проекта – снять видео, придумать убедительный текст обращения к людям и т. д. В коллективном финансировании основными денежными спонсорами выступают знакомые, коллеги и друзья. Но есть и меценаты. Например, музыкальная группа «Синя Вапа» через наш сайт собрала денег на запись нового сингла. За первую неделю они получили 10% суммы, но недавно кто-то пожертвовал 4,5 тыс. грн – оставшиеся 90%. И ребята из группы уверяют, что этого человека они не знают.

Ирина Соловей: Автор проекта, который реализует его через модель краудфандинга, еще проверяет востребованность идеи у общественности. У нас есть несколько успешных проектов, но еще нет тех, которые не собрали денег. Пока нет обратной связи с аудиторией, которая объяснила бы, почему ей не понравился проект.

Как гарантированно собрать денег на свой проект?

Александр Супрунец: Мы провели небольшой опрос среди профинансировавших «Декаданс Бере Своє» (украинский перевод книги Букеровского лауреата собрал 24 тыс. грн – более 100% требуемой суммы), и выяснили, что люди поддерживают знакомых, друзей и родственников. Но главное – проект должен быть интересным и качественным. Кроме того, существует система вознаграждения, которая стимулирует народ давать деньги. Людям, которые знакомы с автором, важно его поддержать, но им также интересен сам проект. Но есть и те, кого привлекает исключительно вознаграждение. Например, в качестве вознаграждения за взнос в 150 грн предлагалась книга с автографом писателя. Одна из доноров написала, что коллекционирует книги с подписями именитых авторов. Но, тем не менее, количество людей, которых мотивировало исключительно вознаграждение, было небольшим.

Ирина Соловей: На вопрос о том, делились ли инвесторы информацией с друзьями, большинство отвечали утвердительно. Если проект очень нравится, люди не могут о нем не рассказать своему кругу, потому что хотят видеть идею реализованной. Человеку радостно ощущать причастность к некоему сообществу. Поэтому им хотелось бы поддерживать обратную связь с авторами, получать видеосообщения об открытии и ходе проекта.

В России работают несколько похожих платформ, и многие из них сейчас дышат на ладан. Почему вы решили заняться краудфандингом?

Ирина Соловей: Мы не смотрели на других. Просто хотели помогать реализовываться хорошим проектам. В прошлом году искали партнеров для финансирования платформы. Но при этом хотели получить средства не только от бизнеса и фондов, но и от обычных неравнодушных украинцев. Но люди не хотели, чтобы за них решали, на финансирование какого проекта пойдут их деньги. Они хотели выбирать проект самостоятельно, устанавливать отношения с его авторами, следить за развитием, и даже – в дальнейшем помогать. Поэтому мы реорганизовали сайт под идею краудфандинга – личного участия инвесторов.

Проблема похожих платформ в России заключается в том, что они просто копировали западную формулу, не вникая в причины того, как можно объединить интересы авторов проекта и инвесторов. Мы сами участвуем в популяризации проектов, привлекая бизнес, смотрим, интересы каких коммерческих организаций совпадают с интересами проекта. У нас даже есть идея привлекать власть, но пока что это происходит на уровне самих проектов. Например, у нас есть проект Семейная медицина по Skype в селе Крыма, авторы которого обратились в местный совет с просьбой провести туда интернет.

Александр Супрунец: Мы появились еще три года назад. Сайт выступал краудсорсинговой платформой, где люди размещали идею с вакансией определенного специалиста. В 2010-м заинтересовавшись темой коллективного финансирования, мы проводили «живые» встречи Sunday БОРЩ в разных городах Украины, где люди делились успешными историями и интересными идеями с аудиторией. Схема работала так: была плата за входной билет в размере 50 грн с человека, после презентации проектов люди выбирали победителя, которому доставались все поступления от продажи билетов – от 500 грн до 3 тыс. грн. Коллективное финансирование Спільнокошт – следующий этап развития, ориентированный на более качественные проекты, на более четкие цели, более широкую аудиторию и поиск инновационных вещей. На старой платформе люди решали вопросы без денег силами других людей. Коллективное финансирование – это хорошая альтернатива благотворительным фондам, к которым у творческих людей без статуса НГО, доступа нет.

Основные проекты, которые размещаются на вашем сайте, – культурные, некоммерческие?

Ирина Соловей: Не только. Мы ждем и коммерческие проекты. Не хотелось бы, чтобы у окружения создавалось впечатление, что к нам обращаются люди, которые находятся в критической ситуации. Это скорее люди с энергией и желанием что-то создавать, что будет полезно социуму в целом, но они хотят сделать это сообща. Конечно, у них может и не быть стартового капитала либо он может быть небольшим, но они не хотят отдавать часть компании инвесторам, которые будут ограничивать их жесткими бизнес-требованиями. Благодаря нам многие проекты смогут пройти начальный этап, когда они еще пробуют себя, приобретут опыт и уверенность. Затем они могут уверенно идти с предложением к бизнес-инкубаторам. Тем более, на данный момент стартап-лабы принимают только ИТ-проекты.

Александр Супрунец: У нас есть направления – экономика, литература, дети, здоровье, спорт, все они представлены проектами.

Назовите основные проблемы краудфандинга в Украине?

Ирина Соловей: Мы много работаем с авторами. Намного тяжелее найти интересные качественные проекты, чем деньги. Вообще, участие в коллективном финансировании – тяжелая работа, поскольку надо чуть ли не ежедневно обращаться к людям, контактировать с ними, строить отношения и строить сообщество вокруг проекта.

Украинцев хорошо характеризует пословица «Моя хата з краю». Не мешает ли популяризации краудфандинга национальная ментальность?

Александр Супрунец: Это не только у нас, это везде. Kickstarter стал популярным только благодаря качественным проектам. Здесь другая проблема – способность автора реализовать проект. Два года назад в Киеве была похожая платформа, на которой 1-2 проекта, собравшие деньги, не смогли их реализовать. Поэтому сейчас мы будем информационно сопровождать проект на стадии реализации.

Здесь вызов и в отношении электронных платежей. Когда мы собирали на свой проект Спільнокошт деньги, около 50% средств передавались из рук в руки. Люди не хотели платить через интернет, а звонили и предлагали встретиться. Сейчас 90% поступлений – онлайн-платежи. Мы используем систему iPaу, принимающую карты Visa и MasterCard, она дает возможность сделать платеж в два шага.

Ирина Соловей: Если проект не собрал денег, они возвращаются инвесторам. Если собрал, то автор должен общаться с благотворителями, даже если те внесли 50-100 грн. Это в том числе подразумевает личное общение. А у нас люди пока не готовы к открытости и прозрачности. Ведь инвесторы не просто делают авторам подарок, но и делегируют доверие, что они сделают проект качественно и добросовестно. Скепсис украинцев дает нам возможность развиваться органично. Это более естественно, чем, если бы сразу пришли 50 проектов, поддерживаемых людьми. Конечно, как бизнес-проект в Украине, краудфандинг пока не имеет потенциала, чтобы выйти на самоокупаемость, потому что рынок к этому не готов. Но я предполагаю, что в будущем появятся узкоспециализированные платформы, которые будут иметь хорошие финансовые перспективы.

Что дает краудфандинг проектам, кроме финансовой поддержки?

Ирина Соловей: Сплоченность сообщества предопределяет успешность проекта. Если проект не собрал намеченных средств, деньги возвращаются людям. Люди, которые пробуют таким образом реализовывать свои проекты, смотрят на неудачи, как на способ получения знаний. Даже негативный опыт помогает им двигаться вперед. Но если во время сбора денег сформировалась группа людей, которая поддерживает проект, то это уже некий капитал, с которым нужно двигаться дальше.

На какие средства существует Bigggidea?

Александр Супрунец: Сейчас мы получаем финансирование от частного благотворительного фонда из США - Charles Stewart Mott Foundation, который поддерживает проекты социального предпринимательства, создания сообществ и коллективное финансирование (согласно информации на сайте, фонд выделил до 2014 года $200 тыс. творческому объединению Garage Gang Kollektiv, в том числе владеющему Bigggidea – ред.). Эти деньги – зарплатный фонд, информационная поддержка проектов, популяризация краудфандинга в Украине. Но на запуск своего проекта мы собрали более 38 тыс. грн, которые пожертвовали 120 человек, через Facebook и Gmail. Мы его готовили больше года, сегодня у нас в команде работает более 10 человек.

Ирина Соловей: Для нас это была проверка, нужно ли вообще делать платформу краудфандинга. Кроме того, мы получали опыт в собирании средств от народа.

Какие критерии отбора проектов?

Александр Супрунец: У нас были заявки на размещение проекта помощи больным детям, но для этого существуют более профессиональные профильные сайты, например, Украинская Биржа Благотворительности. Есть проекты, которые просто не соответствуют уровню. Человек просит 200 тыс. грн для проведения во Львове Fashion Week для инвалидов, но описания проекта и системы вознаграждения у него нет. Но мы не отказываем, а предлагаем улучшить и доработать проект.

У вас есть бизнес-план, сроки выхода на безубыточность?

Ирина Соловей: Пока у нас есть программа работы на 2 года вперед, за это время хотим создать стандарты работы с проектами, встать на ноги.

Александр Супрунец: Мы хотим показать бизнесу работающий сайт, чтобы убедить его в перспективности краудфандинга. Но мы должны обеспечить банк качественных проектов, чтобы бизнес, который участвовал в этой программе, был заинтересован в причастности к ним. Пока у нас четыре успешных проекта, включая нас самих.

Фото Светланы Скрябиной и сайта gloss.ua