Контракти.ua

К: Вы профессиональный историк и автор большого количества научных публикаций и книг, посвященных истории Украины. Как пришли к написанию художественной литературы? Это было продуманное или спонтанное решение? Ведь художественные произведения подразумевают несколько другую драматургию и выстраивание повествования, чем научные труды.

К художественным произведениям я пришла раньше, чем к историческим. Еще в детстве, где-то с 11 лет, регулярно писала сценарии и романы, но не выносила их на широкую публику.

Желание написать художественное произведение у меня не пропало и во взрослой жизни. С «Хроникой православного шляхтича» я выбрала малый жанр новеллы именно потому, что не была уверена, что опубликую его.

Что касается драматургии и построения повествования, – честно говоря, мне было легко. Сложнее было выполнить поставленную перед собой сверхзадачу: соединить жанр нон-фикшн, максимально приближенный к реальности и художественное описание. Я решила написать новеллу, которая была бы исторически абсолютно достоверной: все события, которые я описываю, действительно имели место быть, все действующие лица – исторические персонажи.

К: Заимствовали из своих исторических публикаций?

Да, огромный багаж знаний про эпоху Руины расширил мои возможности. Например, у меня написана научная книга о повседневности козацкой элиты: как они выглядели, что одевали, что ели и прочее. Все это я использовала, когда писала «Хронику». И драматургию строила, исходя из конкретных исторических событий, – невероятная судьба Мазепы, как он попадает на левый берег и т.п. Конечно, что-то я опускала, что-то выводила в центр сюжета, но от исторической достоверности не отступала.

И в целом, приступая к написанию хорошей научной книги, с расчетом на более широкие круги, чем несколько узких специалистов, тоже нужно думать о драматургии: как построить изложение, чтобы оно заинтересовало читателя, как и в какой последовательности донести основные идеи. Ряд приемов и методов объединяют научную работу и художественную. И мне интересно и то, и другое.

К:  Приступая к написанию книги, вы рассчитывали, что она заинтересует кинематографистов? Были ли амбиции увидеть ее на экране?

Когда я писала свои юношеские произведения, то, конечно, мечтала, что их когда-нибудь экранизируют. И, наверное, нет такого писателя, который бы об этом не мечтал. Но то, что все произойдет так быстро, было для меня неожиданностью. Книжка еще не вышла, только готовилась ее презентация, когда об этом стало известно продюсерам «Медиа Группы Украина»: они ознакомились с рукописью, и поступило предложение ее экранизации.

К: При этом, в работе над сериалом вы выступаете сценаристом, а не научным консультантом.

Это сложилось неожиданно. Сначала мне предложили выступить в роли  исторического эксперта, помогая сценаристу. Но, увидев написанную первую серию, я откровенно высказала свое мнение, и генеральный продюсер Film.ua Виктор Мирский мою критику воспринял. Набравшись смелости, я набросала альтернативный вариант серии. И вот после этого получила предложение и контракт на написание всего сценария.

В целом, эпоха Руины – это уже отличный фон для приключенческого кино. Но для меня все же важны личностные отношения: главный герой – Мазепа, и в центре должна быть его судьба, его отношения с Кочубеем, с Петром, с королевой, с Дорошенко, с Сирко и т.п. Чтобы мы чувствовали человека, сопереживали, возможно, дискутировали с ним.

К: Какие для вас были аргументы за и против участия в этом проекте? К тому же сценарное дело подразумевает свою специфику и специальные навыки.

Написать так, чтобы не было стыдно за фамилию в титрах – это однозначно аргумент за. Я ставлю перед собой несколько задач. С одной стороны, популярно изложить историю, чтобы уже в первой серии не запутать зрителей количеством событий и сюжетных линий. С другой, избежать чрезмерного упрощения, чтобы не свести все к школьной программе. История должна быть легкой для восприятия, но вместе с тем интересной, полной и динамичной.

Я благодарна своим друзьям – профессиональным сценаристам – за ценные советы и техническую помощь по построению повествования. К тому же, непосредственное участие в написании сценария принимает генеральный продюсер, беря на себя технические моменты с точки зрения съемок. Например, я могу сцену изобразить в любом месте, а дальше это уже вопрос – снимать на какой-то красивой натуре или в павильоне. Поэтому сценарий подвержен изменениям, в зависимости от технических и материальных возможностей.

К: Какие советы вам давали друзья-сценаристы?

Они рассказали, как и что делается технически. А дальше, на мой взгляд, процесс в чем-то даже легче написания художественных произведений. Потому что там больше времени занимают различные описания, погружение в психологию героев и прочее. А в сценарии главный акцент все же на визуальном восприятии зрителем. И мне помогает то, что свои художественные произведения я тоже придумываю визуально – я их вижу в голове.

К: Телесериал, в отличие от авторского кино, ориентирован на массового зрителя. Какой основной посыл вы стремитесь донести? Что должно у зрителя остаться после просмотра?

Сериал рассчитан на массового зрителя, но это все же не «мыло». В нем должна быть и личная история, и любовная, и приключения. При этом, наша с продюсерами задача – рассказать историю Гетманщины, а не только самого Мазепы. Что тогда происходило в Украине, что такое Руина, какая это была трагическая эпоха, что построил Мазепа и какие его достижения. То есть рассказать историю Человека и историю Гетманщины.

К: А что стало наиболее сложным в работе над сериалом?

Сейчас самый начальный период создания сценария, и самое сложное – выбор основных сюжетных линий, действующих лиц, событий, их подачи, что выделить, а что опустить…

Написанное в книге «Хроника православного шляхтича. Руина» – только малая часть того, что будет на экране, в планах показать весь долгий жизненный путь Мазепы. Мы планируем несколько сезонов сериала. Но также я надеюсь, что первая часть книги «Хроники православного шляхтича» тоже будет иметь продолжение. Теоретически, в заголовке, следом за точкой может быть и другое слово: например, «Хроника православного шляхтича. Мотря», «Хроника православного шляхтича. Булава» или еще что-то: 5-8 разных новелл. Они будут отличаться по своим принципам от сериала: на экране мы рассказываем непрерывную историю, переходящую из одной серии в другую. А Хроника – это отдельные самостоятельные новеллы, в каждой из которых какой-то яркий эпизод из судьбы Мазепы.

К: Сериал рассчитан на украинского зрителя, но продюсеры не исключают и  европейских перспектив. А может ли эта история заинтересовать российского зрителя? Будете ли сглаживать какие-то моменты, чтобы фильм был воспринят в разных странах?

Мы собираемся снимать объективную историю. Это очень сложно. Мне, как историку, чуть легче, потому что я всегда старалась писать научные работы в объективистском ключе, базируясь на источниках, а не на какой-то доктрине. Но именно то, что мы стараемся изображать события объективно, и у нас нет плохих и хороших – плохой или хорошей Польши, плохой или хорошей России, плохой или хорошей Османской империи – грозит тем, что критиковать нас будут со всех сторон (смеется). Я думаю, что интерес к сериалу будет не только в Украине: фигура Мазепы значительно более известна европейской публике, чем другие украинские герои, в частности тот же Богдан Хмельницкий. Восстание Хмельницкого – это все же больше украинская история, а Мазепа и его судьба – гораздо шире в геополитическом плане.

Конечно, я мечтаю, что настанет тот день, когда покажут этот сериал и в России. Мне кажется, что для российского зрителя он будет очень интересен и познавателен, потому что они ничего этого, увы, не знают.

К: А есть какие-то референсы, примеры, на которые хотели бы ориентироваться?

Главные референсы – сохранение деталей и духа эпохи. Это очень важно. Тем более, что есть очень неверное представление об эпохе Гетманщины – шароварное, упрощенное, с козаками, размахивающими саблями и т.п. А мы хотим показать Гетманщину блестящую, образованную, культурную, Мазепу, говорящего на многих европейских языках, который знал изнутри все миры, с которыми контактировал как политический деятель, Мазепу с 20-летнего возраста и до финала жизни.

Беседовала Ярослава Наумова