Ни революции, ни роз, или Ошибка Саакашвили
Миша просчитался. Его тайный и в то же время заранее продекларированный приезд в Грузию месяц назад не привел ни к революционному восстанию масс против режима миллиардера Бидзины Иванишвили, ни к убедительному результату оппозиционного «Единого национального движения» на местных выборах.
В первом туре ЕНД уступило правящей «Грузинской мечте» 16%, но сохранялась надежда, что во втором туре удастся победить в Батуми, Кутаиси и Зугдиди, поговаривали, что и в Тбилиси оппозиция еще имеет шансы. Но второй тур оказался просто разгромным. Из двадцати муниципалитетов партия власти победила в девятнадцати. «Националы», как называют партию ЕНД, смогли взять верх только в Цаленджихе, небольшом районе в Мегрелии. Это настоящий разгром, тем более болезненный, что Михаил Саакашвили остается в тюрьме в Рустави, никаких признаков его освобождения и даже сколько-нибудь заметных усилий оппозиции или западных государств, которые бы могли привести к освобождению, не наблюдается.
Конечно, не существует никакой контрольной группы, сравнивая с которой можно было бы установить, каким образом приезд бывшего президента повлиял на результаты выборов, добавил ли он голосов «националам» или, наоборот, позволил дополнительно отмобилизовать свой электорат «Грузинской мечте». В ее предвыборной риторике грузин активно запугивали правовым беспределом последних лет президентства Саакашвили. Сами сторонники «Единого национального движения» лишь один раз, 14 октября, организовали большой митинг в поддержку своего арестованного лидера, что свидетельствовало об ограниченном ресурсе и недостаточном энтузиазме Мишиных сторонников. Можно и нужно нарекать на злоупотребления власти при агитации и голосовании, но не она виновата в отсутствии высокой протестной активности.
В своем заявлении из тюрьмы Саакашвили накануне голосования заявил, что от этих выборов зависит ни много ни мало его жизнь: "От вашего участия зависит, умру я или буду жить", - обратился он к соотечественникам. Этот эмоциональный призыв, как мы уже видим, остался без отклика, и знаменитому узнику остается снизить ставки и думать, как провести энное количество лет за решеткой и без постоянного внимания прессы, что для Михаила по определению испытание едва не более невыносимое, чем голодовка. Его оценка ситуации в Грузии оказалась глубоко неверной, и за это приходится расплачиваться собственной свободой.
Похоже, заблуждение о том, что потенциал народного выступления находится в постоянном и относительно легком доступе, характерно для стран, где свежа память о недавних революционных победах. Кажется, будто при малейших политических неприятностях можно рассчитывать, что соотечественники снова заполнят улицы и площади, и власть, потерявшая берега, дрогнет и уступит. Грозить «Майданом» обычная оппозиционная практика. Однако большой вопрос, настолько ли неисчерпаем ресурс массового протестного выступления. Или, иными словами, не конечное ли число «майданов» отвешено стране в конечный исторический промежуток?
В конце концов, сама заявляемая необходимость очередного революционного обновления, когда еще не потеряна из живой памяти предыдущая попытка, свидетельствует ни о чем другом, как о ее провале в конечном итоге. Снова и снова подниматься на гиблое, с высокой вероятностью, дело людям становится все сложнее. Лидер «революции роз» хотел снова ощутить, как ветер истории развевает его волосы, но не нашел должной поддержки. В Грузии все больше говорят об ощущении безвременья, нового застоя, однако из этого прямо не вытекает готовность к активному гражданскому действию. Этот же вывод можно сделать и об Украине, откуда, заметно заскучав, Михаил Саакашвили двинулся на родину за славой.
Выпить, конечно же, надо за Мишу, пусть сидится ему легче и выходится пораньше. Как бы кто к нему ни относился, это уникальный человек, без таких жизнь была бы тусклой.
Налил и немедленно выпил – Леонид Швец
