Контракти.ua

Европейский совет уже на ближайшем заседании собирается рассмотреть вопрос о финансовой помощи Украине для оплаты ею российских энергоносителей. Особой надежды на то, что дадут деньги, нет. Да и сама Украина не обращалась с такой просьбой. Зато идею помочь ей деньгами озвучил итальянский премьер-министр Сильвио Берлускони, известный своими близкими личными отношениями с российским коллегой Владимиром Путиным. Заявление Берлускони может расцениваться как реакция на постоянные предупреждения российских представителей (а среди них были и сам Путин, и президент России Дмитрий Медведев, и руководители Газпрома) — если Украине не дадут денег, Европу может ждать новая холодная зима.

На последней встрече с представителями Евросоюза в Хабаровске Дмитрий Медведев в самой жесткой форме отказался давать гарантии бесперебойных поставок газа из России в Европу. «С чего бы это?» — вопрошал глава российского государства на пресс-конференции, вновь и вновь напоминая европейцам, что в их бедах виновна Украина. В это же время премьер-министр России Владимир Путин в самых элегантных выражениях объяснял прибывшей в Астану Юлии Тимошенко, что у Украины нет особого выбора, кроме как соглашаться с российскими условиями поставок газа. Более того, по мнению Путина, никаких особых возможностей для повторения прошлогоднего сценария у Украины уже нет, так как в ее подземных хранилищах не будет достаточного объема газа для его реверса в восточные регионы страны. Да и Запад уже достаточно напуган происшедшим минувшей зимой и будет активнее давить на Украину, чтобы не допустить реверс.

Кажется, что никакого иного выхода, кроме как сдаться на милость России, у Украины и даже Европы нет. Но это только на первый взгляд. Российские руководители ведут себя так жестко, потому что нервничают. Потребление газа в мире сокращается с каждым днем, а стоимость его, если и будет расти, то незначительно. Ведь нынешнее увеличение цены на нефть не столь серьезно, чтобы считать, что Россия сможет выручать за привязанный к стоимости нефти газ прежние деньги. Поэтому РФ заинтересована в продаже именно больших объемов газа, а не голубого топлива вообще. И российско-украинское соглашение, в котором подтверждается закупаемое Украиной количество сырья (притом что уже сегодня Украина не нуждается в зафиксированных объемах), — свидетельство того, что теперь Москве придется буквально навязывать товар потребителю.

На практике это означает, что возможности разбрасываться клиентами — ни богатыми, ни бедными — у России и Газпрома нет. Утверждать, что никаких альтернатив российскому газу нет, тоже было бы неосмотрительно. Трубному — да, сегодня нет, хотя завтра может появиться. Но есть еще и сжиженный газ. Пока он был дорогим, а Россия поставляла газ исправно, особого внимания к нему не проявляли и торговали этим видом топлива в других регионах мира. Но вот недавно Польша подписала с Катаром долгосрочное соглашение о поставках сжиженного газа. Крупнейший в Европе терминал по приему СПГ был открыт в Уэльсе, церемонию посетили королева Великобритании и эмир Катара. К строительству аналогичного терминала приступила Хорватия. Возможно, даже в нынешних условиях сжиженный газ будет немного дороже трубного, но зато он всегда будет. И зимой европейским странам не нужно будет зависеть от того, смогут ли Россия и Украина договориться.

Это, кстати, важный вызов и для Киева, и для Москвы. Россия заинтересована в том, чтобы сохранить своих покупателей газа, а Украина — собственный транзитный маршрут. Если европейские страны найдут новые пути поставки энергоносителей и новых продавцов, Россия будет интересовать их куда меньше как продавец, а Украина — как транзитер. Поэтому двум странам крайне невыгодно играть друг против друга.

Но Россия, похоже, все еще мыслит категориями прошлого века, когда контроль над бывшими советскими республиками и их газотранспортными системами считался главной целью ее внешней политики. И когда российские СМИ рассказывают о переговорах Путина и Тимошенко, они вновь и вновь задаются вопросом: получит ли РФ контроль над украинской ГТС или нет? А что будет, если в конце концов получит, но только объемы газа, которые будут по этой газотранспортной системе транспортироваться, уже не обеспечат российскому Газпрому процветания?

Но в этом направлении думать не хотят — ни в Москве, ни в Киеве. В Украине убеждены, что монопольное положение страны как транзитера российского газа заставит и европейцев, и россиян прислушиваться к ее мнению. А россияне уверены, что без российского газа европейцы не проживут. Но на самом деле поиск возможностей альтернативных поставок будет продолжаться. И если в ближайшем будущем Москва и Киев могут быть уверены, что европейцы никуда не денутся без их газа и трубы, то в стратегическом смысле политика запугивания партнера бесперспективна.

Когда российский президент вопрашает: «С чего бы это?» на вполне логичный вопрос о гарантиях поставок, он должен понимать, что тем самым увеличивает состояние правящей семьи Катара, а возможно, и иранских аятолл, которые тоже начинают задумываться об экспорте сжиженного газа. И если еще недавно казалось, что Ирану вряд ли удастся конкурировать на этом рынке с Катаром, то сегодня становится возможным появление все новых и новых игроков, которые смогут удовлетворить потребность европейцев в спокойном тепле.