Контракти.ua

Яростная межнациональная конкуренция за водные ресурсы вызывает обеспокоенность тем, что водный вопрос включает в себя зерна будущих жестоких конфликтов.

Генеральный секретарь ООН Кофи Аннан

Аналитики британского военного ведомства уже сегодня готовы назвать регионы, где вооруженные конфликты будут вызваны недостатком воды. Так, на Ближнем Востоке еще одним катализатором противостояния может стать Иордан. Библейская река еще в 60-х годах переносила из Галилейского озера в Мертвое море 1,3 млрд куб. м воды в год. Сегодня, после того как Израиль, Иордания и Сирия построили для своих хозяйственных нужд множество плотин и каналов, река заметно обмелела — за 50 лет почти в десять раз. Ее дальнейшее истощение значительно обострит отношения прииорданских государств. Британские военные также отмечают возможность конфликтов между Сирией и Турцией за воды Евфрата — строительство плотины в верхнем течении реки, которое планируют турки, значительно ограничит ресурсы региона. Противостояние за воду вероятно между Китаем и Индией, Египтом и Эфиопией, Анголой и Намибией.

По оценкам ООН, уже сегодня миллиард человек не имеют надлежащего доступа к водным ресурсам. Дальнейший сценарий развития событий выглядит пессимистически: через 15-20 лет от недостатка воды будет страдать половина населения планеты. Из всех водных ресурсов Земли крайне необходимая человечеству пресная вода не превышает 2,5-3% (см. «3% живой воды»), при этом значительную часть составляют нетронутые арктические и антарктические ледники. А нужды растут — каждая область человеческой жизнедеятельности имеет свои водные потребности. Наиболее жаждущее сельское хозяйство — на него приходится 70% затрат воды. С учетом нынешних темпов потребления к 2020 году человечество будет нуждаться в воде на 40% больше, чем сегодня. Для того чтобы через 15 лет прокормить родившееся в XXI веке поколение, понадобится водных ресурсов на 17% больше, чем пресной воды на планете. По оценкам экспертов ООН, глобальный кризис должен наступить в 2025 году.

Главные причины истощения водных ресурсов: загрязнение окружающей среды, нерациональное использование воды, неэффективная мелиорация и рост населения в обделенных ресурсами государствах. Недостаток воды сегодня уже является проблемой не только бедных азиатских и африканских государств, где засуха — составляющая климата. Каждый седьмой европеец не имеет достаточного количества пресной воды.

Впрочем, международные организации сегодня могут лишь констатировать тревожные тенденции и призывать к сбережению водных ресурсов. На последнем Водном форуме в Мехико было признано, что программа удвоения водообеспечения в планетарном масштабе не выполняется. Успехи делают лишь отдельные национальные правительства.

Недостаток водных ресурсов угрожает дальнейшему экономическому развитию Китая намного больше, чем зависимость от импорта энергоносителей. На предотвращение промышленной и бытовой жажды Пекин выделил около $3 млрд. Эксперименты с водоснабжением в Китае проводят с большевистским упорством: так, например, для сохранения полноводности перегруженной хозяйственной деятельностью реки Тарим решено соединить ее с озером Бостон, а его ресурсы присоединить к Таримскому бассейну. В Поднебесной стремительно растет количество сел, имеющих водопровод — по планам партии, к 2010 г. более 60% сельского населения страны получат доступ к нему. Однако стремительная урбанизация в КНР ускоряет темпы обеспечения государства водой, и на северо-западе городам не хватает 6 млрд куб. м воды в год. По прогнозам экспертов, водный кризис в стране произойдет тогда, когда ее население достигнет 1,6 млрд. Предотвратить его можно не столько ускоренными темпами сооружения плотин и каналов, сколько очисткой водохранилищ и сбережением имеющихся ресурсов. Ведь в Китае засорены промышленными, сельскохозяйственными и бытовыми отходами все крупнейшие реки и 25 из 27 тамошних озер. Китайские власти поспешно пытаются укротить потенциальных загрязнителей — повышают тарифы на воду, лимитируют строительство бассейнов и автомоек как наиболее затратных городских объектов.

Подлинный кризисный водный менеджмент демонстрирует сейчас Израиль. На среднего израильтянина приходится 200 куб. м воды в год при минимальной мировой норме 500 куб. м. Опыт этого государства — своего рода пособие для всех, кто не ощущает острого дефицита ресурсов сегодня, но судя по докладам ООН, столкнется с такими проблемами в ближайшие десятилетия.

Водная комиссия Израиля ведет тщательный учет ресурсов и ежегодно устанавливает тарифы и квоты для всех категорий потребителей. Засушливая погода — весомая причина для очередного повышения тарифов. Богатая осадками зима — радость для тамошних фермеров. Сельское хозяйство Израиля — самое «продвинутое» в мире по технологии орошения. Тут господствуют так называемые сберегающие капельные системы (локальный полив с помощью автоматики применяется на 80% аграрных угодий).

В Израиле как нигде понимают, что вода — такой же товар, как и нефть, но пока более дешевый. Поэтому выдвигают предложение Египту о закупке сточных вод Нила ($0,16 за куб м) и одновременно экспортируют свой ирригационный опыт в африканские государства — в частности, в нефтеносную Нигерию. По прогнозам аналитиков, израильское водное хозяйство в ближайшие годы будет иметь 17% прироста каждый год, а к 2020-му в этой индустрии будет создано 110 тыс. новых рабочих мест.

К воде как товару присматривается и богатая многочисленными природными ресурсами Россия. Тамошние политики упомянули о советском проекте поворота северных рек, который СССР планировал в 70-х. И тогда, и сейчас эта инициатива выглядит как работа над ошибками природы: дескать, несправедливо, что такие полноводные реки как Обь, Иртыш и другие несут свои воды на Север, вместо того чтобы развернуться на 180 градусов и принять участие в мелиорации Центральной Азии. Лоббирует проект смелого поворота Юрий Лужков — московский мэр, отдаленный своими столичными полномочиями от Сибири и ее жителей.

Ориентировочная стоимость водной революции — $40 млрд плюс массовый протест экологически обеспокоенных граждан. Впрочем, недавний опыт проекта строительства нефтепровода вблизи Байкала свидетельствует, что Кремль может проигнорировать шум зеленых. Возникает лишь вопрос коммерческой целесообразности направления сибирских вод в Казахстан и Узбекистан — эти бывшие советские республики не очень платежеспособны, а значит, срок окупаемости мероприятия для россиян увеличится.

По-настоящему заинтересованы в повороте рек в Монголии: 70% территории страны относятся к засушливой зоне. Полноводные Селенга и Херлен «бегут» из монгольских степей в Россию и Китай. Потомки Чингисхана разработали план, в соответствии с которым в верхнем течении Херлена должны возвести плотину, которая образует водохранилище. Из него вода по герметичному трубопроводу будет подаваться в наиболее засушливые южные регионы страны.

Ситуация с водными ресурсами чем-то напоминает историю нефтяной промышленности с четким распределением государств на экспортеров и импортеров и экономической зависимостью первых от вторых. Существенная разница — в случае с водой говорить об альтернативах не приходится, и борьбу за ресурс выиграют экономные. Развитые страны стараются предотвратить нехватку пресной воды в недалеком будущем с помощью крупных штрафов за загрязнение водохранилищ, высоких тарифов на потребление и ресурсосберегающих технологий — капельных систем полива в сельском хозяйстве и бесплотинных ГЭС (локальных станций малой мощности) в энергетике.

С водными, как и с нефтяными ресурсами, Украине тоже не повезло. Среди европейцев мы — одни из наименее обеспеченных пресной водой — 1 тыс. куб м на жителя в год (см. «Украина на мели»). Главная водная артерия государства — Днепр (80% ресурсов украинской пресной воды) несет огромную антропогенную нагрузку.

Из бассейна реки пьют десятки тысяч промышленных и сельскохозяйственных предприятий, 4 атомные станции, 50 мощных оросительных систем, 50 городов с развитой индустриальной инфраструктурой. И пьют небрежно: по данным ЮНЕСКО, по уровню рационального водопользования Украина занимает 92-е место среди 122 стран.

О подлинном уровне загрязнения украинской воды можно только догадываться. По официальной статистике, из 9,1 млрд куб. м, попавших в украинские водохранилища, 2,9 млрд куб. м — загрязненных. До Запорожья доходит вода, уже использованная 5-6 раз в разных хозяйственных целях — по своим качествам она не полностью соответствует нуждам промышленности, не говоря уже об употреблении ее как питьевой.

По мнению экспертов, в Украине категория «вода из крана» перестает быть питьевой — даже при условии, что в городе установлены сверхсовременные очистительные сооружения, водопровод (как правило, оборудование 70-х годов) донесет до конечного потребителя уже заметно испорченный продукт. Этот фактор значительно улучшает перспективы компаний — производителей питьевой воды — в будущем их прибыли только возрастут.

«Наиболее зависима от водных ресурсов пищевая промышленность. Предприятия именно этой отрасли одними из первых осознали неприемлемость использования воды систем централизованного водопровода, поэтому сейчас для изготовления продукции пользуются собственными источниками — преимущественно артезианскими скважинами, — говорит первый вице-президент Украинской водной ассоциации Валерий Маляренко. — Обычная вода из водопровода не удовлетворяет сегодня нужды даже металлургических или машиностроительных предприятий. Жесткая и обогащенная солями, она быстро выводит из строя оборудование».

В связи с ощутимым загрязнением и истощением Днепра в дальнейшем будет возрастать роль подземных источников. Сегодня в Украине 110 тыс. скважин, главная функция которых — обеспечение питьевой водой. Однако и их возможности не безграничны; государство уже сегодня стремится заставить предприятия экономно использовать эти ресурсы — тарифы на пользование артезианскими источниками растут.

«Для решения проблемы водных ресурсов Украине нужны средства вдесятеро большие, чем наш национальный бюджет. Поэтому я считаю, что в сектор водного хозяйства должны прийти частные инвестиции, с помощью которых произойдет техническое переоснащение наших сетей», — говорит Валерий Маляренко.

На постсоветском пространстве сейчас активно работают транснациональные водные корпорации. Так, например, в Армении итальянская компания АСЕА с помощью кредитов Всемирного банка увеличила на 13% количество пользователей водопровода в стране и продлила срок суточной подачи воды с 6 до 16 часов. Корпорации налаживают водоснабжение в африканских и азиатских развивающихся странах, где системы очистки и снабжения намного примитивнее, чем на территориях бывшего Союза.

По сравнению с ними Украина, где доступ к центральному водоснабжению и водоотводу имеют 86% городского населения, выглядит вполне инвестпривлекательной. Главные препятствия для потенциальных хозяев наших водопроводов — изношенность инфраструктуры и чрезвычайная энергоемкость отрасли, Советское оборудование делалось с большим запасом мощности, что сегодня выглядит как энергетическое расточительство.

Приватизировать данную инфраструктуру запрещает украинское законодательство. И в этом запрете есть довольно весомые мотивы. Отдать инвесторам водопроводы — еще более рискованный с точки зрения экономической безопасности шаг, чем продажа газо- и нефтепроводов. Отрицательных примеров передачи водного хозяйства иностранным инвесторам сегодня достаточно — приватизация водопроводов в городах Южной Америки обернулась ростом тарифов и ограничением доступа неимущего населения к водным ресурсам.

Оптимизма по поводу будущего обеспечения водными ресурсами прибавляет географическое положение нашего государства. Европа, соединенная с нами несколькими водными артериями, до определенной степени заинтересована в сохранении водного баланса в Украине. В Евросоюзе сегодня внедряется принцип бассейнового управления водными ресурсами — то есть консолидированный менеджмент представителей всех государств, принадлежащих к бассейну той или другой реки.

Общий мониторинг дает полную картину распределения ресурсов, источников загрязнения и т. п. и позволяет разрабатывать комплексные меры по более эффективному использованию вод бассейна. Украина интегрирована в проект управления бассейнами Западного Буга, Латорицы и Ужа (речки Закарпатья и Волыни). Наша сторона получила от европейских коллег оборудование на EUR900 тыс., что значительно улучшило мониторинг состояния этих рек.

Экологическая обеспокоенность европейцев и их щедрые зеленые фонды в будущем могут значительно улучшить состояние водных ресурсов в Западной Украине. О создании же подобных структур с РФ сегодня речь не идет. Россияне едва ли в ближайшее время будут инициировать внедрение бассейнового принципа в водопользовании Днепра или Десны — Москва уверена в своей роли экспортера ресурсов и не слишком заинтересована в сбережении воды в сопредельных странах.

Такие географические обстоятельства позволяют предположить, что неравномерное распределение водных ресурсов приведет в будущем к поставке воды из влажных от природы и более экономных благодаря Европе западных регионов в засушливые промышленные области Южной и Восточной Украины.