Контракти.ua

Многие считают, что Украина так быстро оказалась в эпицентре мирового финансового кризиса потому, что наше правительство боролось с кризисными явлениями теми же методами, что и руководство Соединенных Штатах Америки и стран Западной Европы, хотя суть конфликта в нашей стране принципиально иная. Что необходимо было делать?

— Общепризнано, что мировой финансовый кризис начался в США, и его главной причиной стала кредитная экспансия американских банков и ипотечных учреждений, которые стремились выдать все больше кредитов, не анализируя должным образом платежеспособность заемщиков. Это стало причиной массовых невозвратов кредитов и кризиса доверия банкам, который привел к массированному оттоку депозитов, сокращению межбанковского кредитования, кредитования реального сектора и потребительского кредитования. Упала способность банковской системы продуцировать новые деньги, началось сжатие денежной массы, возник острый денежный голод. Кризис перешел в реальный сектор, и началась рецессия. Он начался в финансовом секторе, и преодолевать его надо было средствами финансовой политики.

В Украине все было иначе: не было кризиса, связанного с невозвратами кредитов или массированными вложениями средств в ценные бумаги. Зато были созданы предпосылки для собственного глубокого экономического кризиса: высокая зависимость от конъюнктуры мировой торговли, сырьевой и монокультурный характер украинского экспорта (более 50% экспорта — продажа черных металлов, изделий из них и минеральных продуктов) при низкой эффективности производства этой продукции, а также очень высокая зависимость от импорта. Отрицательное сальдо торгового баланса в 2008 году составило $18,5 млрд и было покрыто внешними кредитами. Второй важнейшей собственной предпосылкой экономического кризиса в Украине стало беспрецедентно быстрое накопление валового внешнего долга, который к настоящему времени составляет около $108 млрд. Достаточно было сократиться спросу на традиционные товары украинского экспорта и прекратиться притоку новых внешних займов, как в стране разразился тяжелый экономический кризис. Его правильно определять как кризис платежного баланса. Он имеет иную экономическую природу и его нельзя победить средствами финансовой политики. Наш кризис будет тяжелее и продолжительнее, чем в других государствах мира. Кроме того, фактором, определяющим развитие кризиса в Украине, в отличие от других стран, является необходимость возврата больших внешних долгов в короткий период времени.

Считается, что поскольку отношение государственного долга Украины к ВВП невелико, по сравнению с аналогичными показателями в других странах, госдолг не станет причиной экономической катастрофы.

— В 2009-м нужно выплатить примерно $30 млрд краткосрочного долга. В январе удалось погасить $1,5 млрд частного долга перед иностранными кредиторами (в том числе $1,3 млрд — долг коммерческих банков). В январе образовался дефицит финансового счета платежного баланса в сумме $2,3 млрд, $1,8 млрд из которого за неимением других источников покрытия было выплачено за счет валютных резервов НБУ. И в дальнейшем регулятор будет вынужден расходовать ежемесячно $2–3 млрд средств валютных резервов для погашения внешнего долга. С учетом того, что на начало февраля объем валютных резервов Нацбанка составлял $28,8 млрд, денег не хватит даже на 2009 год. А это означает дальнейшую неизбежную девальвацию гривни, которая с учетом сложившихся обстоятельств будет падать бесконечно. Только достижение равновесия платежного баланса является условием стабилизации валютного курса.

Собственно госдолг Украины действительно невелик — порядка $20 млрд, с учетом уже полученного первого транша МВФ. Однако есть еще и корпоративные обязательства — долги различных банков и коммерческих структур, составляющие на начало февраля $87,7 млрд. Правительство должно отдать в этом году от $1,7 до $2,5 млрд — вполне посильную сумму. Поэтому пока Украине суверенный дефолт, то есть невыполнение обязательств государства перед кредиторами, не угрожает. Но власть должна ответить на вопрос: нужно ли за счет валютных резервов Нацбанка помогать возвращать коммерческие долги? Скорее всего, для себя они уже ответили на него утвердительно. Иначе, зачем Украина добивается новых внешних заимствований и куда планирует потратить полученные деньги? Когда НБУ в прошлом году выдавал гигантские кредиты рефинансирования банкам, он фактически помогал им гасить внешние корпоративные долги. Валюта, купленная на межбанке за счет гривневого рефинансирования, направлялась на погашение внешних заимствований. В условиях, когда резервы регулятора пополняются за счет внешних госзаймов, такая политика означает перекачку корпоративных внешних долгов в государственный долг Украины. Банки должны получать только те кредиты, целевое назначение которых ясно определено правительством, а использование жестко контролируется.

Вы полагаете, правительство должно позволить банкам обанкротиться?

— Если финучреждение утратило капитал и активы, не выполняет нормативы платежеспособности, не способно рассчитаться с кредиторами, иного выбора нет. Нельзя перекладывать потери банков на государство и, соответственно, на граждан, если только мы не задались целью построить общество всеобщей бедности. Например, в США правительство сначала пыталось спасти четвертый по величине инвестиционный банк Lehman Brothers, у которого было множество обязательств перед иностранными учреждениями. Потом чиновники решили, что дешевле его обанкротить, чтобы не отдавать столько денег иностранным компаниям. Возможно, и нашей стране дешевле обанкротить некоторые неплатежеспособные банки, имеющие большие внешние займы, чем поддерживать их за государственный счет. Существует реальная угроза, что некоторые коммерческие финструктуры погасят долги перед западными банками средствами депозитов граждан.

Вообще сам факт массовых невозвратов банками просроченных депозитов граждан свидетельствует о том, что украинским финучреждениям нельзя доверять. С этого момента я уже никому не советовал бы хранить деньги на депозитах, потому что происходящее свидетельствует о возможном коллапсе банковской системы. И грубейшей ошибкой НБУ является в целом одобрительная реакция на невозвраты депозитов. Во всяком случае, регулятор не реагирует на жалобы граждан, не применяет санкций к банкам, не отнимает лицензий.

Если перекачка корпоративных долгов в государственный будет продолжаться, каковы последствия для Украины?

— Фактически это означает дефолт — Украина не сможет обслуживать свой постоянно растущий внешний долг. А дефолт, кроме того, что окажется ударом по имиджу, приведет и к другим потерям. Будут проведены переговоры с кредиторами, где придется решить, за счет каких ресурсов осуществится погашение. Например, Аргентина рассчиталась продажей земли иностранным корпорациям. От Украины могут потребовать отдать непроданную собственность, газотранспортную систему, землю. Поэтому выгоднее допустить ряд корпоративных дефолтов, чем переложить корпоративные долги на государство, довести его до дефолта и рассчитаться таким образом.

Несмотря на то что МВФ отказал Украине во втором транше, скорее всего, некие внешние займы правительство все-таки сделает. На что их надо потратить?

— Поскольку в предоставлении кредита МВФ заинтересованы и западные кредиторы украинских банков и предприятий, надеясь получить эти деньги в порядке возврата своих кредитов, предполагается, что очередной транш будет. А с учетом того, что решающее слово в МВФ принадлежит США, которые политически еще не отказали в поддержке нашему президенту, то это станет еще одним аргументом в пользу ожидания положительного решения вопроса. Я не сомневаюсь, что Фонд предоставит и второй, и последующие транши. Но кредит МВФ пойдет на поддержание курса нацвалюты, а правительство крайне нуждается в кредитах, которые можно использовать для реформирования экономики в условиях кризиса. Поэтому оно обратилось к России и ряду других стран за такими межгосударственными займами, получение которых не связано с выполнением экономических или политических условий, как в случае с МВФ. Пока известно только об отказе со стороны стран ЕЭС. Полученные деньги нужно пустить на поддержку предприятий. Но нужно четко расписать, какое оборудование и где будет куплено, на какие заводы оно пойдет. Как СССР в период индустриализации: займы брали, но четко расписывали, какой станок куда пойдет.

Почему правительство начало поддерживать финансовую сферу, а не промышленность, которая первой ощутила кризис?

— Данные о ситуации в реальном секторе пугают. Объемы промышленного производства в январе-2009 по сравнению с январем-2008 сократились на 31,1%, строительства — на 57,6%, транспорта — на 35,1%, оптовой торговли — на 33%. Выросло на 0,5% лишь сельское хозяйство. Ясно, что кризис будет углубляться, каких-либо позитивных перемен не видно. Пока в конце туннеля — лишь свет поезда, движущегося навстречу. Правительству сложно поддерживать конкретные предприятия, поскольку оно не распоряжается кредитами рефинансирования. Главным инструментом чиновников должен стать бюджет, в котором нужно сократить средства, предназначенные для потребления, и увеличить объем инвестиционных ресурсов. Не думаю, что в этих условиях удастся снизить налоги. Напротив, везде, где можно увеличить доходы бюджета за счет обеспеченных граждан, придется это делать. Пора ввести налог на недвижимость и земельные участки, повысить акцизы, отменить льготные режимы налогообложения и различного рода преференции. Беда в том, что у нас кризис совпал с выборами — никто не хочет непопулярных мер. Нет политиков, готовых идти на жесткие меры. Пик кризиса еще не наступил, а людям вот-вот перестанут платить, вырастет безработица, исчерпаются сбережения и материальные запасы, начнется гиперинфляция.

Страна должна срочно переориентироваться на политику протекционизма, беря пример с Европы и США, которые поддерживают только свои экономики. Но делать это надо грамотно. В рамках протекционистских мер необходимо ввести элементы валютной монополии и монополии внешней торговли. Уполномоченный орган должен вести отбор контрактов по закупкам импорта. Импорт необходимо ограничить критическим импортом, чтобы уменьшить расход валюты. Стране надо обслуживать внешние заимствования, Нафтогазу нужно оплачивать покупку газа, больницам покупать лекарства за границей, а валюты на межбанке мало.

Многие предлагают перевести валютные кредиты граждан в гривневые. Как вы считаете, государству лучше пожертвовать населением или банковской системой?

— Сегодня главный конфликт — между финструктурами и населением. Однако я не думаю, что привязка кредитов к гривне очень уж повредит банкам. Доходы финучреждений за прошлый год оказались выше, чем за позапрошлый. Банки на девальвации не потеряли, а заработали — каждый человек должен отдавать за $100 уже не 450 грн, а 850. Насколько справедливо, что эту курсовую разницу оплачивают только заемщики, а банки в стороне? Они не стали больше платить своим сотрудникам, у них не подорожала аренда. Я считаю справедливым перевод валютных кредитов физлиц (а таких более $30 млрд) в гривневые. Но финучреждения противодействуют. Можно заставить их понизить ставки, как это случилось во всем мире, но наш Нацбанк на это не пойдет. Государство могло бы вмешаться и изменить ситуацию, но НБУ — лишь представитель банковского лобби, равно как и парламент, в котором много банкиров.