Контракти.ua

«Страна марширует по высокогорному плато процветания», — писал всего за пять дней до биржевого краха 1929 года американский экономист Ирвинг Фишер. Реальность оказалась совсем иной: для восстановления после депрессии, последовавшей за финансовым коллапсом, западным странам понадобилось от 5–7 до 15 лет. Не исключено, что нынешний кризис также не закончится в течение одного-двух лет — для выхода из него нужно устранить структурные диспропорции в реальном секторе экономики, возникшие из-за чрезмерного роста финансовых рынков.

«Новая экономика» в кризисе

Ошибки банков и финансовых компаний США, раздававших ипотечные кредиты всем без разбору, считаются причиной охватившего мир экономического кризиса. Но апогей еще впереди. Ожидаемый «девятый вал» кризиса связывают со списанием находящихся на балансах финучреждений «токсичных» деривативов, стоимость которых превышает мировой ВВП. Поэтому финансовый сектор стал первым получателем государственной помощи. Правительство США сначала потратилось на предотвращение банкротства ипотечных корпораций Fannie Mae и Freddie Mac, затем — на спасение от краха страхового холдинга AIG и некоторых финучреждений. Масштабный антикризисный план, разработанный в минувшем году под руководством министра финансов США Генри Полсона, предусматривает скупку государством проблемных активов финансовых компаний на сумму $700 млрд. А меры Барака Обамы по стимулированию экономики США на сумму $787 млрд включают лишь опосредованную поддержку реального сектора. В планах нового президента преимущественно налоговые льготы и финансирование социальных программ. В их популизме и малой эффективности уверены даже некоторые соратники президента, отказавшиеся от постов в новой администрации. Обама также намерен снова предоставить поддержку банкам — на приобретение у них неликвидных активов планируется направить от $500 млрд до нескольких триллионов. При этом в пассивах США — долги перед всем миром, которые могут вырасти за 2009 год с $14 трлн до $16–17 трлн.

Американская мечта. Теперь — не  допустить повторения Великой депрессии

Приоритетность помощи финансовому, а не реальному сектору аргументируется тем, что банки — кровеносная система экономики. Кроме того, лишь около 20% ВВП США производится в реальном секторе (промышленности, сельском хозяйстве), остальную часть экономики составляют услуги, в том числе и финансовые. Алан Гринспен, бывший глава Федеральной резервной системы, заявлял, что именно эта непромышленная «новая экономика» является основой благосостояния США.

Однако у повышенного внимания властей США к финансовому сектору есть и другие причины. Сейчас страна фактически обладает монополией на эмиссию всемирной валюты, и утратить этот статус означает потерять влияние в мире. Чтобы защитить стабильность переоцененного доллара, нужно сохранить объемы виртуальной экономики: оценку капиталов американских страховых компаний и пенсионных фондов, вложенных в сомнительные активы. А также сберечь разогретый кредитованием внутренний рынок.

Для выполнения таких задач была избрана инфляционная стратегия, которая предполагает накачивание экономики долларами с целью преодоления спада деловой активности. Глава ФРС Бен Бернанке, эксперт по Великой депрессии, пытается не допустить повторения событий образца 1929–1933 годов. Но, несмотря на водопад долларов, американской экономике пока не удалось вырваться из ловушки ликвидности — увеличение предложения денег не приводит к росту спроса и инвестиций. В финансовом секторе продолжается кризис доверия, связанный с вымиранием целых популяций инструментов (таких как ипотечные облигации, кредитно-дефолтные свопы), и сверхглубокого падения фондовых рынков. Вопреки усилиям властей США развивается противоположный дефляционный сценарий: совокупный спрос, объемы производства и занятость падают. Эмиссия не приводит к росту денежной массы из-за падения денежного мультипликатора, достигшего во время кредитного бума пиковой величины — 14.

Политика накачивания экономики деньгами может не дать ожидаемого эффекта, поскольку фундаментальные причины охватившего мир кризиса глубже и не сводятся лишь к дисбалансам в финансовой системе. После Великой депрессии по миру прокатились волны глобализации. Для первых из них характерным было развитие международной торговли, для более поздних — создание современной валютной системы и открытие границ для капиталов. Инвестиции потекли в страны с дешевыми ресурсами и свободными рынками. Росло глобальное разделение труда — трудоемкие и ресурсоемкие производства переносились в страны третьего мира (офшоринг). С одной стороны, это дало положительный эффект: транснациональные корпорации смогли повысить производительность без технологических инноваций, а экономический рост бедных, но открытых экономик ускорился из-за притока инвестиций. Но с другой — ТНК, дотируемые дешевой рабочей силой, допустили перепроизводство, которое создало впечатление изобилия. Гиперактивность «новой экономики» привела к небывалому надуванию пузырей на финансовых и фондовых рынках, емкость которых превосходила к 2008 году мировой ВВП в 3–4 раза. Развитие реального сектора было поставлено в полную зависимость от экономики бирж и хедж-фондов. Искажения информации (нередко осознанные) в ценах, рейтингах, отчетах не только стали причиной спекулятивного бума, но и привели к глубоким структурным диспропорциям в реальном секторе экономики. А это значит, что в некоторых отраслях мирового хозяйства существуют перепроизводство, избыток мощностей и лишние рабочие места.

Фондовый рынок постарел на двенадцать лет  Индекс Dow Jones Industrial Average (США) в 1990–2009 годах

Тем не менее пока держатели крупнейших пакетов акций экономики мира стремятся обойтись косметическим ремонтом глобальной финансовой системы, избежав глубоких структурных реформ. Эта стратегия поддерживается не только США, но и другими крупными государствами. Главные держатели валютных резервов — Китай, Япония, Россия и Объединенные Арабские Эмираты — не готовы к падению доллара, поскольку это принесет им потери в $5–6 трлн. Пополнение ликвидности финансового сектора выбрано в качестве приоритета также и европейскими странами. При этом эксперты указывают на потенциальные убытки банковского сектора Европы в EUR12–15 трлн (сумма «токсичных» активов на балансах банков), покрыть которые может только эмиссия слабеющего евро. Однако не исключено, что усиленная подпитка финансового сектора не предотвратит, а лишь отсрочит структурный кризис в мировой экономике.

Желтая альтернатива

Кризис поймал на взлете «новых чемпионов» — Китай, Индию, Россию. Этим странам суждено адсорбировать самые негативные последствия мировой депрессии. Сжатие ведущих экономик означает для них потерю многих внешних рынков, поставки на которые стимулировали рост ВВП в этих странах. И экономический кризис грозит превратиться в социальный. В частности, КНР озабочена предотвращением народных волнений, которые назревают в регионах-экспортерах, таких как провинция Гуандун.

Однако на выходе из кризиса для некоторых «новых чемпионов» откроются новые горизонты. Стратегия Китая в том, чтобы перенастроить экономику на обеспечение внутреннего рынка, преодолев карму дешевой сборочной фабрики. На поддержку экономики власти Поднебесной готовы направить $586 млрд (80% госбюджета). Антикризисный план, разработанный до 2010 года, включает снижение налогов (например, уменьшение НДС на сельхозпродукцию с 17% до 10%), улучшение условий кредитования, дотации производителям, а также субсидии бедным слоям населения. Некоторые меры напоминают начинания президента США Франклина Рузвельта: план предусматривает прокладку дорог, строительство аэропортов и реконструкцию электросетей. В число новых приоритетов также вошло и производство продовольствия.

Последние станут первыми Крупнейшие экономики мира по размеру ВВП по итогам 2007 года, $ трлн

Недостатка в средствах Китай не испытывает. Источниками финансирования должны стать государственный и местные бюджеты (их доля 40%), а также государственные и частные инвестиционные фонды. КНР обладает самыми большими валютными резервами в мире — около $2 трлн (при годовом ВВП $4,2 трлн в 2008 году).

Не менее важным преимуществом Китая является и жесткое государственное регулирование, которое обеспечивает планомерность развития и стабильность финансового сектора. В частности, индикативное планирование позволило заранее решить задачу обеспечения растущей экономики металлом и углем. Банков, замеченных в спекуляциях на финансовых рынках, в республике немного. Народный банк КНР не пошел на девальвацию юаня, которая была бы выгодна пребывающим в упадке экспортерам, чтобы не нанести ущерб финансовому сектору. Вынужденный изоляционизм на фоне неблагоприятной конъюнктуры мировых рынков позволит стране мобилизовать резервы для «расшивки узких мест» внутри экономики, а также для приобретения дешевеющих активов в других странах.

Россия упускает шанс

Цели, заявленные российскими чиновниками и экономистами, в частности вице-премьерами Александром Жуковым и Алексеем Кудриным, амбициозны: мобилизация ресурсов для преодоления технологической отсталости и модернизации инфраструктуры, а также ускорение роста ВВП. Антикризисный план предусматривает резервирование для борьбы с кризисом $300 млрд, что примерно равно годовому бюджету РФ (при курсе в 36 RUR/USD), или около 23% ВВП страны в 2008-м. Главным приоритетом объявлена поддержка реального сектора, что делает российскую антикризисную программу похожей на стратегию Китая. «Будущая экономика должна стать экономикой реальных ценностей, фундаментальной стоимости активов. Бизнесу необходимо освободиться от виртуальных денег, сомнительных рейтингов», — заявил российский премьер Владимир Путин.

Китай не уйдет в штопор. Страна готовится извлечь пользу из кризисна

Для преодоления кризиса планируется, во-первых, защитить крупнейшие компании, имеющие стратегическое значение для страны, от недружественных поглощений. Риск перехода этих структур в зарубежную собственность связан с падением рынков акций и большими внешними долгами. Только через корпорацию «Банк развития и внешнеэкономической деятельности» (Внешэкономбанк) на рефинансирование бизнеса выделено $50 млрд. Контроль правительства над компаниями, которые получат госсредства, существенно возрастет, ведь глава набсовета Внешэкономбанка — Владимир Путин. Во-вторых, власти России намерены не допустить расширения присутствия иностранного банковского капитала и выделяют средства на рекапитализацию национальных финучреждений. При этом полученные ресурсы (стабилизационные кредиты либо депозиты госкомпаний) банки должны направить на кредитование указанных чиновниками проектов.

Государственную помощь должны получить и менее крупные компании. Среди рецептов российского правительства — защита машиностроения и сельского хозяйства с помощью протекционистских мер и увеличения госзакупок. Планируется снизить налоговую нагрузку на экономику, в том числе за счет сокращения налога на прибыль (с 24% до 20%) на сумму $35 млрд, а также направить точечные инвестиции в приоритетные объекты и отрасли. Амбиции Кремля касаются не только укрепления внутреннего рынка и производственного сектора. Одна из целей России — превращение рубля в сильную региональную валюту.

Однако реальные действия властей РФ свидетельствуют о других приоритетах. В частности, $50 млрд направлено российским банкам в виде беззалоговых кредитов, еще $26 млрд — на пополнение их капиталов. Поддержка фондового рынка стоила $6 млрд. В целом вместе с выделенными Внешэкономбанку $50 млрд финансовый сектор «выпил» не менее $150 млрд, что составляет половину стоимости антикризисной программы. Реальный сектор пока получил лишь крохи: в частности, $2 млрд направлено на дополнительные госзакупки, $2 млрд — на ипотечные программы, $1,5 млрд — военно-промышленному комплексу, $1 млрд — на развитие среднего и малого бизнеса.

Критики российских властей заявляют о том, что правительство поддерживает в первую очередь не фундаментальную экономику, а латает дыры виновника кризиса — банковского сектора. А также способствует вывозу капиталов и спекуляциям. Тем временем валютные резервы быстро истощаются. К 13 февраля они уменьшились до $386,6 млрд с рекордных $596,6 млрд в августе 2008 года. Из-за падения цен на нефть денег на выполнение антикризисной программы может не хватить (ЕБРР считает, что резервы иссякнут в 2009-м), а неизбежное включение печатного станка для покрытия бюджетного дефицита сделает невозможным превращение рубля в крепкую региональную валюту.

Украине поможет госрегулирование

Украину можно сравнить с малыми открытыми экономиками, рост которых ускорился на фоне бума мировых рынков. Мобильность капиталов не только дала ресурсы для развития, но и поместила страну в группу риска. При этом политика Национального банка поощряла приток краткосрочных внешних ресурсов. НБУ жестко сдерживал рост гривневой массы с целью контроля инфляции, но был лояльным в отношении финансовых нормативов банков, наращивающих валютные пассивы.

Догнать и перегнать Америку Среднегодовые темпы роста ВВП в США, Китае и России в 1993–2007 годах, %

Быстрый уход иностранных инвесторов приводит хозяйство открытых стран в глубокий нокдаун. Украина ощущала это в 1997–1998 годах наравне с Мексикой, Аргентиной и странами Юго-Восточной Азии. Однако уроки этих стран не были усвоены. И сейчас Украина намного ближе, чем другие государства, к массовым дефолтам и банкротствам, которые могут существенно изменить структуру экономики и распределение собственности.

При этом Украина не может позволить себе такие затраты на антикризисные программы, как в развитых государствах, в Китае или России. На фоне оттока капитала из страны валютных резервов НБУ не хватает даже для поддержки гривни на обещанном рубеже. Из-за спада производства и импорта дефицит бюджета неизбежен.

Из Москвы в Нью-Васюки. Строительство мирового финансового центра в Москве откладывается до лучших времен

Выбирая между социальными потерями и инфляцией, предвыборное правительство предпочтет инфляцию, вынудит НБУ включить печатный станок и ослабить национальную валюту. Такие действия предпринимаются в большинстве рассмотренных стран. Однако риски гиперинфляции для Украины существенно выше из-за вероятного кризиса власти. Эффективность работы регуляторов и государственного влияния на экономику в стране в целом сомнительна. Речь идет прежде всего о бюджетной политике, участии государства в управлении естественными монополями и создании инвестиционных стимулов для рекапитализируемых финучрежений.

Напротив, мобилизовав управленческий ресурс на борьбу с кризисом, можно поддержать производство и сохранить рабочие места. Даже в условиях дефицитного бюджета власти могут поддержать реальный сектор за счет координации работы банков, тарифной политики и реализации госпрограмм. В частности, таким путем можно поднять спрос на продукцию градообразующих предприятий, национализировать и завершить жилищные недострои, а также обеспечить проведение посевной кампании 2009 года.