Контракти.ua

Как бы

Несмотря на то что налоговая предлагает менять кодекс сразу во многих местах, все эти предложения объясняются тремя потребностями: улучшением собираемости в бюджет, протекционизмом и упрощением администрирования.

«Собираемость» объявлена проблемой, в том числе в связи с кризисом Пенсионного фонда. Дескать, нам нужно иметь гарантированный источник доходов, для того чтобы решать вопрос с дефицитом фонда. Однако любому менеджеру ясно, что для начала следовало бы ликвидировать Пенсионный фонд и перенести его обязательства непосредственно в бюджет и уже потом думать о том, как этот бюджет наполнять. Понятно, что это действие присовокупит дефицит фонда к дефициту бюджета, но пока этот шаг не сделан, ссылки на действия одной бюрократической системы в интересах другой не должны приниматься во внимание. То есть цель, заявленная авторами новаций, по определению не может быть достигнута без этого предварительного условия.

Тем не менее новации ожидаются, и главным «наполнятором» бюджета теперь назначен налог с оборота. Напомню, суть налога-«наполнятора» в том, что от него невозможно укрыться. Именно для этой цели была изобретена в свое время украинская версия НДС. Со временем она обросла разного рода практикой и теперь, по-видимому, стала непригодной для первоначальной роли. Впрочем, НДС никто не отменяет, объявлено лишь о снижении ставок.

Налог с оборота — это фактически налог на капитал, налог, убивающий развитие, которое состоит в росте «капиталоемкости», то есть в удлинении производственных цепочек, что позволяет производить более ценные продукты. Современные производственные цепочки включают тысячи стадий, на которых действуют предприятия, не подозревающие о существовании друг друга и покупающие продукцию друг друга. Вводить налог на оборот означает наказывать их за кооперацию и разделение труда. Там, где производственная цепочка могла бы быть удлинена и получен более ценный продукт, теперь этого просто не случится. Также могут быть разрушены и старые цепочки. Ставки в 2% для этого более чем достаточно, поскольку налог взимается на каждой стадии.

«Объединение под одной крышей» предприятий, участвующих в кооперации с целью минимизации налога, совершенно не спасает от его последствий для экономики в целом, так как никто толком не скажет вам, какие именно предприятия следует объединить. Кроме того, если даже допустить, что такая мера осуществима (она действительно реализуется) и закрыть глаза на ее локальный характер, то никуда не девается главное последствие — тот факт, что налог наказывает за создание новых, более продуктивных производственных цепочек.

Вторая цель налоговой — протекционизм — на самом деле находится за рамками обсуждения экономической науки. Комментировать протекционизм как экономическую цель — все равно что комментировать теорию эфира в рамках современной физики. Протекционизм есть вера, эмоция, проистекающая из заблуждения, что тот, кто продает, выигрывает больше, чем тот, кто покупает. Эта вера, помноженная на страх перед чужими, то есть иностранцами, и создает феномен протекционизма, который должен быть объектом изучения психологии, но не экономики.

Тем не менее новации тут тоже есть. Во-первых, это дифференциация НДС для «внутренних» и «внешних» операций. Во-вторых, 3%-ный сбор в Пенсионный фонд с безналичных операций с валютой в рамках «торгового оборота», то есть фактически налог на импорт. Таким образом, для достижения целей государственной отчетности (приятные глазу цифры торгового баланса) украинцы должны покупать импортные товары дороже, чем они могли бы быть.

Наконец, достижение цели упрощения администрирования сразу должно быть поставлено под сомнение, ибо говорить, стало ли проще или легче, можно только по результатам опыта. Обычно «упрощается» то, что становится накладно для самих чиновников. Иногда их облегчение совпадает с нашим облегчением, но чаще всего наше облегчение в чем-то одном компенсируется новыми сложностями. Реальность «облегчений» определяется практикой, а она целиком определяется волюнтаризмом чиновников. Известны случаи, когда отчеты, составленные по широко рекламируемой «электронной отчетности», надо было все равно возить в налоговую. И так далее. Нельзя верить никаким обещаниям облегчить жизнь налогооблагаемым, ибо эти обещания прямо противоречат сути деятельности налоговой. Например, обещание прямо с понедельника не брать больше никогда ни при каких условиях налоги авансом (в данном случае — налог на прибыль) уже звучит раз в двадцатый.

На самом деле

Теперь поговорим о том, как это все происходит в реальности. Что здесь нужно обсуждать и что действительно важно? Необходимо иметь в виду два момента. Первый — сугубо экономический. Особенность воздействия налогов на экономику состоит в том, что их уплату можно перекладывать. Задача экономиста при анализе последствий того или иного налога состоит в том, чтобы выяснить, кто именно платит в конечном итоге этот налог. Как правило, несмотря на разнообразие налогов, их платят все же владельцы первичных факторов производства — земли, капитала и труда.

Это понимание, в свою очередь, приводит к такому выводу. Поскольку налоги перекладываются и конечный плательщик в большинстве случаев известен, то, например, анализ величин налоговых ставок не является практически важным. Совокупная налоговая нагрузка — это наказание государством владельцев первичных факторов производства. То есть ее воздействие очень просто: чем меньше такая нагрузка, тем быстрее экономический рост, и наоборот. Но сама по себе величина этой нагрузки вряд ли может остановить рост или привести к деградации. Люди могут приспособиться к любой, даже самой запутанной системе с самыми высокими и «экономически необоснованными» ставками, и государственная отчетность все равно будет показывать рост. Найдутся легальные и полулегальные способы уклонения и обхода любого идиотизма. Главное — чтобы эта система не менялась. Гораздо важнее не сами налоговые ставки, а их изменения, именно они способны убить все живое и оставить после себя пустыню.

Налоговики всего мира прекрасно понимают эти обстоятельства. Стабильность законодательства — недопустимая мысль для них. Поэтому с точки зрения тех, кто производит национальное богатство, налоговая реформа должна преследовать цели, прямо противоположные целям налоговой, а именно: прежде всего неизменность налогового законодательства, предусматривающую только возможность сокращения списка.

Но возможно ли это в условиях, когда государственные ведомства фактически являются предприятиями, действующими в поисках прибыли? Характер этой прибыли несколько иной, чем у «обычных» предприятий, но закономерности деятельности такие же. Итак, в случае налоговой «прибыли» (помимо коррупционной составляющей) он состоит в отчетности, то есть «собираемости налогов». Предприятие, имеющее такую цель, будет стремиться к тому, чтобы максимально облегчить себе задачу достижения цели. Другими словами, «собирать» достаточно для хорошей отчетности при любых обстоятельствах.

Для того чтобы обеспечить собираемость, налоговая должна иметь возможности постоянно менять нормы, в рамках которых она действует, как на уровне законодательства, так и на уровне «нарушений на местах», а само это законодательство должно быть максимально непрозрачным, чтобы плательщик никогда не мог понять, виноват он или нет, а если виноват, то в чем. Администрирование налогов должно быть максимально сложным и запутанным, а само налогообложение касаться максимального количества операций, проводимых экономическими субъектами.

Любое легальное действие экономического субъекта должно находиться в «поле ответственности» налоговой службы. Налоговая любой страны мира по умолчанию стремится к достижению таких возможностей, так как они гарантируют получение прибыли в виде правильной отчетности, а значит, и получение возможностей в «освоении бюджета». Само существование налоговой и ее деятельность является причиной налогового хаоса и того ущерба, который он наносит обществу. В этом смысле страны отличаются друг от друга лишь тем, удалось ли местной налоговой достичь идеальных условий для своего бизнеса или нет. Украинской налоговой, существующей в обществе, где право собственности ставится под большое сомнение, безусловно, это удалось. Другие пока еще только стремятся к этому.

Предлагаемые налоговой новшества есть не более чем обычная практика поиска прибыли компанией, действующей на бюрократическом рынке. Модернизация производится в ответ на потребности отчетности (дефицит торгового баланса) и в ответ на приспособляемость экономики к ранее принятым мерам (налог с оборота).

Как надо

Если говорить о налоговой реформе в интересах общества, а не налоговой службы, то она должна состоять совсем в ином. Мы должны стремиться к тому, чтобы свести воздействие налогового бремени к некоему подобию радиации — вредному, но равномерному и предсказуемому. Поэтому прежде всего необходимо избавиться от специализированной налоговой службы, порождаемого ее существованием поиском прибыли и его последствиями. Все налоговое законодательство должно быть именно законодательством, исключать вмешательство и нормотворчество исполнительной власти, оно должно включать в себя все необходимое плательщику, вплоть до образцов бланков отчетности. Изменения могут касаться только сокращения списка. В этих изменениях нужно руководствоваться принципом «заплатил и забыл». Все налоги в итоге должны быть сведены к единому налогу для физлиц, а затем и вовсе ликвидированы за ненадобностью. Это была бы настоящая налоговая реформа.