Контракти.ua

Конец августа и начало сентября 2012 года стали неудачным временем в истории крупнейшей энергетической монополии Евразии — Газпрома. Во-первых, в самой компании признали, что у них есть проблемы и связаны они со «сланцевой революцией», отсутствием долгосрочной инвестиционной стратегии и отчасти приостановкой проекта разработки Штокмановского месторождения. Во-вторых, Евросоюз начал против Газпрома официальное антимонопольное расследование. Приложилась к несчастьям российского монополиста и Украина, нанеся ему первый более-менее серьезный удар: наша страна отказалась формировать в своих хранилищах запасы российского газа для обеспечения транзита в Европу.

Революция подкралась незаметно

Главные проблемы, с которыми может столкнуться Газпром в ближайшей исторической перспективе, назывались уже несколько лет: сланцевый газ и увеличение доли спотовых контрактов. Мировой кризис стимулировал европейцев искать альтернативы российскому газовому диктату. Прошлогодние расследования в офисах ведущих национальных энергопоставляющих компаний, судебные процессы против Газпрома, направленные на снижение закупочных цен на газ, развитие Южного газового коридора — все это звенья, из которых Европа кует сдерживающую цепь для русского газового «медведя». Одновременно США начали развитие мощностей для экспорта сланцевого газа, которого на северо-американском континенте оказалось очень много.

Уже через четыре года Штаты могут начать поставлять сланцевый газ на экспорт, способствуя снижению цен на европейском рынке. Мощности потенциальных американских терминалов составят 100 млрд куб. м, а канадских — 40 млрд куб. м, и первые из них заработают уже через три года. Единственное, что сдерживает «сланцевую революцию» в США, — это дороговизна добычи из сланцевых пластов, которая пока еще выше, чем потенциальная цена от реализации. Но за ближайшие годы за счет новых технологий эта проблема будет решена.

Еще легче взяться за сланцевый газ Китаю, где есть и территории, и трудовые ресурсы для гигантских проектов, и экология находится не в лучшем состоянии. В Поднебесной, по данным Международного энергетического агентства, запасы сланцевого газа могут составлять 36 трлн куб. м, что в 13 раз больше запасов США.

В целом доля сланцевого газа в общемировой добыче природного газа вырастет до половины всего объема, составив к 2035 году 13,6 трлн куб. м, уверены в EIA.

В затруднительном положении

Наряду с таким неутешительным для Газпрома прогнозом перед монополией встает и иная проблема: рост внутрироссийских цен на газ будет сопровождаться повышением налога на добычу голубого топлива. И поэтому компания в своем письме к правительству России просит эту нагрузку смягчить. Такая «нижайшая» просьба к министерству вызывает двойственное ощущение: новость о скорых проблемах у Газпрома может показаться лишь уловкой ради просьбы о снижении налогового бремени на главного наполнителя российского бюджета. С другой стороны, именно из-за этого своего статуса компания действительно превратилась в негибкого монстра, страдающего экономической близорукостью, который может существовать нормально только в тепличных условиях растущего в долгосрочной перспективе спроса.

Газпром аргументирует свою просьбу перед главой российского правительства Дмитрием Медведевым (и, понятное дело, перед президентом Владимиром Путиным) правилами ВТО — мол, резкое повышение налога противоречит правилам этой организации, куда Россия только что вступила после почти 20-летних переговоров. Усиление налоговой нагрузки освободит средства для новых инвестиций, утверждают в компании.

Не получается у Газпрома и с наполнением существующих мощностей (притом что в данный момент потребности Европы упали), не говоря уже о наполняемости пресловутых «потоков». В Европу давно идет смесь собственно российского с центральноазиатским газом, что объясняет непреклонную позицию Кремля в доступе на рынки бывших советских республик Средней Азии не только с геоэкономических, но и сугубо технологических позиций. С новыми трубопроводами еще однозначнее — их строительство оказывается в итоге миллиардами закопанных и затопленных труб, газ для которых приходится изыскивать путем перераспределения существующих объемов.

Еще недавно провозглашалось, что «Северный поток» заполнит газ Штокмановского месторождения в Баренцевом море. Однако разработка месторождения приостановлена, и это признали в самом Газпроме. Собственно, проект закончился еще 1 июля, когда истекло акционерное соглашение Газпрома с французской Total и норвежской Statoil.

Причины для кончины очень перспективного вроде бы проекта лежат в плоскости международной экономики: Европе столько газа просто не нужно. На Штокмане потенциально можно добывать до 3,8 трлн т газа и 53,4 млн т газового конденсата. Но поставлять его оказалось некуда. К тому же европейцы, на-ученные горьким опытом Shell на Дальнем Востоке, когда их буквально вытолкали с местного шельфа, очень осторожно относятся к сотрудничеству с Россией. Пока что юридическое лицо, управляющее проектом, компания Shtokman Development, продолжает формально существовать, а РФ ищет новых партнеров. Но в ближайшие несколько лет буровые в Баренцевом море вряд ли заработают. Тем временем США даром времени не теряют…

Конец эпохи долгосрочных контрактов

Пока экспортные поставки дают монополии 79% выручки — $44,8 млрд, согласно данным первого полугодия 2012 года. Осуществляются эти поставки по долгосрочным контрактам сроком от шести до девяти месяцев. Поэтому еще одной альтернативой для Европы — основного потребителя российского газа — стали спотовые контракты. В настоящее время цена по ним составляет около $320 за куб. м, в то время как по долгосрочным контрактам, где цена газа привязана к стоимости нефти, европейцы должны отдавать Газпрому по $400–450 в среднем.

Европейцев, конечно же, такая цена не устраивает. Они наконец-то решили начать антимонопольное расследование против Газпрома, который обвиняют в противодействии диверсификации поставок газа и в нечестном ценообразовании.

Претензии к российскому монополисту впервые были озвучены еще год назад, когда европейские ревизоры пришли в офисы сразу нескольких компаний, связанных с Газпромом либо являющихся его филиалами — в Германии, Эстонии, Литве, Болгарии. Эти структуры подозревались в неконкурентном поведении и ограничении доступа к трубопроводам. Газпром оказался главной помехой в либерализации газовых рынков Евросоюза. ЕС решил отказаться от увязки газовых цен с нефтяными, а это означает, что схеме долгосрочных контрактов приходит конец и Европа переходит на гибкие формы обеспечения голубым топливом.

«В Европе уже сложилась многовекторная система использования трубопроводов, и практически все они увязаны в единую сеть, что дает возможность переброски газа странам, испытывающим на пике холодного сезона нехватку топлива, — указывает президент Киевского международного энергетического клуба Q-Club Александр Тодийчук. — И потому в ЕС хотят обеспечить единую энергетическую политику всех участников Евросоюза, исключив «сепаратизм» в заключении контрактов на коррупционных условиях. Отныне закупка энергоресурсов должна регулироваться едиными правилами. Долгосрочные контракты отмирают как явление».

Если Газпром признают виновным, он может заплатить штраф как минимум в $1 млрд. Это 30% годового оборота монополии в Европе. Под предлогом неконкурентного поведения Газпрома лелеемая им система долгосрочных контрактов действительно может быть разрушена. Для Украины лучшего момента продемонстрировать свою значимость в отношениях Газпрома и Европы, кажется, и придумать было нельзя. А для этого достаточно было отказаться концентрировать в украинских подземных газовых хранилищах предназначенный на экспорт российский газ.

Последний довод

Ход, безусловно, правильный. Только почему же наши власти прибегли к нему только сейчас? Александр Тодийчук уверен: вся «беззубость» украинских властей во взаимоотношениях с Газпромом уже который год связана с теневыми схемами, выгодными обеим сторонам. За эти интересы Россия и держит Украину крепче, чем за любые юридические формулировки. К тому же украинским олигархам, имеющим большой рынок сбыта в России, ссора с Москвой просто невыгодна. Плюс ставшее уже притчей во языцех нежелание нашего олигархата вкладываться в модернизацию. Иначе бы наши власти давно уже изыскали множество «красивых» способов уйти от невыгодного контракта — например, закупить тот же российский газ в Европе, развернув часть газопроводов на реверс, или же использовать механизм спотовых контрактов. Это позволило бы снизить цену на газ для Украины хотя бы до $300 за тысячу куб. м.

Еще одной из причин вялых практических действий украинской власти по противостоянию Газпрому может быть боязнь пос­сориться не только с Россией, но и Европой. Ведь по сути такое решение Украины означает повторение «холодомора» для Европы, причем уже по вине Украины. С другой стороны, до сих пор у Януковича с Азаровым, судя по всему, еще сохранялись надежды договориться с Москвой без «последнего довода королей», но и без обращения в Стокгольмский арбитраж. В последнем случае пришлось бы снова поднимать детали газовых контрактов Тимошенко и Путина, а это Януковичу сейчас нужно менее всего, учитывая европейскую позицию в отношении осуждения экс-премьера. При известных настроениях в Европе выиграть процесс в Стокгольме у Украины шансов очень мало. А против непреклонной российской позиции нужно найти хоть какой-то антидот. И он был найден — как раз в момент, когда у Газпрома проявились слабые места и стало очевидным отсутствие у него долгосрочной и гибкой стратегии реагирования на вызовы мировой экономики.

Правда, не все аналитики согласны с тем, что нынешний отказ Украины формировать запас газа для европейских поставок Газпрома является продуманной и последовательной акцией давления на монополию. Например, аналитик энергорынка, заместитель директора НТЦ «Психея» Геннадий Рябцев называет нынешние противоречия России и Украины всего лишь урегулированием рабочих вопросов, вокруг которых поднят неадекватный шум. «Хранилища есть и на российской территории, — указывает он, — а наполнение украинских ПХГ выгодно в первую очередь самой Украине». Газпром справится со своими трудностями, считает Геннадий Рябцев, потому что деятельность российской монополии носит политический характер, а газ официально рассматривается Москвой как фактор давления на экспортеров.

Пока же Россия продолжает тянуть трубы по дну Балтики и вовлекает новые страны в орбиту «Южного потока». Но слабости монополиста, страдающего от собственной жадности, уже очевидны всем. И Украина может извлечь выгоду из этой ситуации, вовремя включив свою ГТС в систему европейских трубопроводов и запустив их реверсное использование. Если все это сделать довольно быстро, то уже к 2016 году мы можем стать частью общеевропейской трубопроводной системы, а ценообразование поставляемого в Украину газа будет зависеть от множества факторов. Судя по всему, эта неопределенность и желание сохранить коррупционные схемы черного рынка газа мешает власти выработать последовательную и жесткую схему давления на Газпром. Не так уж он и страшен, как сам хочет казаться.