Контракти.ua

Никакого секрета в этом, разумеется, нет. Любой начитанный налогоплательщик знает, что действующее налоговое законодательство (и новый кодекс ничего в этом плане не меняет) позволяет использовать так называемые офшорные схемы. То есть когда бизнесмен может позволить себе нанять юристов и зарегистрировать офшорную компанию, он оказывается вне украинского правового поля. Напомним, что совокупная налоговая нагрузка на украинский бизнес составляет около 60% дохода. Однако после того как офшорная компания зарегистрирована, уровень налогообложения уже не зависит от величины этого дохода. Поэтому возможна ситуация, когда украинский капиталист платит в казну сотую долю прибыли, но при этом местная налоговая инспекция вручает ему грамоту почетного налогоплательщика. Ибо законов он вроде бы не нарушает, а налогов в абсолютных величинах платит больше, чем представители малого и среднего бизнеса. Вот почему «в этой стране нет налогов». Ну а законов здесь нет, потому что Украина занимает 134-е место по уровню коррупции.
До недавнего времени казалось, что наша система — плод скудоумия постсоветских правительственных чиновников. Однако попытка нынешних «реформаторов» навязать обществу новый Налоговый кодекс показала, что эту систему культивируют сознательно. В частности, один из идеологов Налогового кодекса, вице-премьер Борис Колесников заявил: «Все субъекты предпринимательской деятельности, начиная с Auchan и заканчивая бабушкой на базаре, должны платить одинаковые налоги». Ну, во-первых, мы не знаем, сколько на самом деле платит Auchan (и, кстати, это знание может быть чревато сюрпризами). А во-вторых, очевидно, что бабушка не может содержать штат бухгалтеров и юристов, не может зарегистрировать офшорную компанию и не имеет таких же, как и Auchan, возможностей получить кредит. И Борис Колесников не может этого не знать. Он не может не знать и того, что во всех развитых капиталистических странах, именно в силу перечисленных выше причин, бабушка имеет налоговые преференции, вплоть до полного освобождения от налогов (как, например, в Великобритании).
Крупный украинский капитал, породивший этот Налоговый кодекс, сделал все возможное, чтобы сжить со свету пресловутую бабушку, но при этом ни в чем не поступился своими интересами. Мы видим, что украинская элита превратилась в закрытый клуб, на входе в который висит табличка: «Посторонним вход воспрещен». По ту сторону двери нет ни налогов, ни законов. А по эту — варварское налогообложение (занимающее 181-е место в мире из 183 возможных), крайне зарегулированная постсоветская разрешительная система, чиновники, милиционеры и прочие незащищенные слои населения. Процесс коммуникации между закрытым клубом и населением выглядит примерно так. Время от времени члены клуба спускают населению предписания о том, как жить дальше и сколько платить. И население соответственно платит. Причем не только предприниматели и не только в бюджет. Например, каждая украинская семья платит за газ, поддерживая тем самым «обратную связь» с РосУкрЭнерго.
Такое в истории человечества уже случалось, и не раз. Впервые этот феномен обнаружил французский историк Фернан Бродель, изучавший становление капитализма в Европе. Он назвал закрытый клуб первых европейских капиталистов «стеклянным колпаком». Однако первые европейские промышленники и банкиры могли чувствовать себя «избранными» в силу самых разных причин. Например, часть из них происходила из местной аристократии, и это давало им право на определенные королевские привилегии. В украинском же «аквариуме» аристократов крови нет (а вот бывших мелких уголовников немало). И поэтому свои интересы они проталкивают исподтишка, занимаясь законодательным мошенничеством.
Европа в свое время преодолела эту проблему болезненно, она прошла сквозь череду кровавых буржуазных революций. Нынешние украинские реформаторы даже не представляют себе, насколько сегодняшние наши проблемы и конфликты похожи на те противоречия, с которыми сталкивались европейские государства в XVI–XVII вв. Скажем, председатель Госкомпредпринимательства Михаил Бродский, лоббировавший запрет секонд-хенда, вряд ли знает, что в свое время в Париже судебные тяжбы между гильдиями портных и торговцами поношенной одеждой длились 300 лет. Разрешила все споры Французская революция — в пользу торговцев секонд-хендом.
Впрочем, Украина — это не только Европа вчера, но еще и Латинская Америка сегодня. Известный латиноамериканский экономист Эрнандо де Сото, описывающий экономическую систему в странах третьего мира и некоторых постсоциалистических, назвал здешнюю модель капиталистическим апартеидом. По его мнению, в том случае если правительства окажутся невменяемыми, прогноз неутешительный: «Поскольку средства массовой информации продолжают совершенствоваться и бедные все лучше осведомлены о том, что они могли бы иметь, ненависть к системе правового апартеида непременно будет расти. Настанет день, когда большинство, живущее за пределами стеклянного колпака, окажется под знаменами бунтовщиков». Заметим, что Эрнандо де Сото — не левак, а вполне умеренный либеральный ученый. Реалист.

Дмитрий Фионик, «Контракты»