Контракти.ua

Если бы не несколько вопросов, остающихся после подписания договоренностей. Во-первых, чей подход оправдан с экономической и правовой точки зрения? Подход Беларуси, ссылавшейся на «дух Таможенного союза» и утверждавшей, что за российскую нефть вообще не нужно платить никаких пошлин, или России, руководство которой было убеждено, что со льготами для соседней страны пора кончать. Если справедлив подход Беларуси и члены Таможенного союза действительно должны существовать в режиме отсутствия пошлин, то почему Беларусь согласилась платить? Если права Россия и пошлина должна быть применена, то откуда взялось достаточное количество тонн российской нефти, которое не будет облагаться пошлиной. Если это компромисс, то все же какой? Политический или экономический? И если это политический компромисс, то что государства получают взамен? Льготные пошлины на российскую нефть долгое время были чуть ли не основой для белорусской экономики. По степени воздействия на долговечность власти их можно сравнить разве что с ценой на российский (простите — туркменский) газ, которую платила Украина времен Леонида Кучмы. В украинских условиях эта цена позволяла держать на плаву и не модернизировать целые отрасли отечественной экономики. А значит — поддерживать определенный уровень социальной стабильности и не задумываться, что будет с фактически субсидируемыми соседней страной отраслями промышленности, когда Россия откажет в дешевом газе. Последствия разрыва российско-украинской энергетической взаимозависимости хорошо известны — они губительно отразились и на ставших вдруг не очень конкурентноспособными отраслях экономики, и на платежеспособности самого государства. С Беларусью — и того похлеще. Закупая по льготным ценам российскую нефть, страна получила великолепную возможность перерабатывать ее на собственных комбинатах в нефтепродукты и с неслыханной прибылью реализовывать на Западе. Именно это и стало основой экономической стабильности и сохранения «счастливой бедности» белорусов. Именно это было фундаментом режима Александра Лукашенко. Конечно, за прошедшие годы белорусским президентом были найдены и другие возможности для собственного — и национального — самосохранения. Конечно, российские нефтяные компании, владеющие белорусской переработкой, тоже в убытке не оставались. Но российский бюджет терял ежегодно миллиарды. До экономического кризиса Москва могла позволить этот «политический проект» с выгодой для отдельной компании. Кроме того, существовала надежда, что Минск рано или поздно согласится не на виртуальную, а на реальную интеграцию по российскому сценарию — проще говоря, что Беларусь исчезнет с политической карты. Когда стало ясно, что Лукашенко не собирается принимать путинской идеи о «присоединении к России областями» (и в этом президента поддерживает подавляющее большинство белорусов), субсидирование экономики соседней страны стало скромнее. И все же с барского плеча кое-что подкидывалось неразумному младшему брату. Пока было что подкидывать. Уже сейчас российский Минфин говорит о бюджете экономии. Власти РФ начинают понимать, что их ждут трудные годы социальных испытаний. На возможное недовольство людей нужно хоть как-то реагировать. Лучше — деньгами, чем ОМОНом. Поэтому сейчас в России каждый миллиард на счету. Понятно, что полностью отказать Минску в субсидиях Москва не может: нестабильность в соседней стране может привести к краху режима и появлению «второй Украины», руководство которой не будет рассказывать о любви к России и стремлении интегрироваться с ней во что бы то ни стало. Но лишнего Александру Лукашенко тоже не дадут — какие бы соглашения с ним ни подписывали. Разве что могут обменять продолжающееся субсидирование на стратегически важные предприятия Беларуси. Но вот только Лукашенко прекрасно понимает, что, отдав эти предприятия связанным с Кремлем и московским Белым домом олигархам, он окажется беззащитен перед партнерами. Все это могло бы стать отрезвляющим душем для тех, кто продолжает рассказывать и верить в чудесные истории о российско-украинской интеграции и ее впечатляющих перспективах. Суть любой интеграции с Россией проста: политические декларации в обмен на экономическое субсидирование. Ничего другого РФ не может предложить Украине. Но сейчас у нее просто нет денег на наши удовольствия. Если нет на белорусские, то на наши уж и подавно. В этом потенциальном браке по расчету исчезает расчет, но это совсем не значит, что в отношениях появляется любовь.

Текст: Виталий Портников