Контракти.ua

Когда-нибудь история кризиса 2008-9 годов наверняка станет предметом исследований светил не только экономической науки, но и психологии. Причем — редкий случай! — специалистам в области массового сознания достанется позитивный материал. Потому что паника, погрузившая финансовые рынки в хаос осенью 2008 года, по большей части имела все—таки вполне осязаемые причины, а вот первые зеленые ростки оптимизма прорывались на, мягко говоря, очень зыбкой почве.
Конечно, утверждать, что кризис попросту «заговорили», было бы явным преувеличением — в первую очередь его все-таки залили деньгами. Но и недооценивать роль психологии в борьбе с кризисными явлениями не стоит. «Говорите, кризис в головах? Тогда давайте договоримся, что он кончился!», — словно бы сказали друг другу заправилы мировой финансовой и политической системы. И — полдела было сделано.
Другой вопрос — насколько прочным будет рост, во многом базирующийся на этом своеобразном «общественном договоре»? Но задавать себе такие вопросы и тем более — отвечать на них, мало кому хочется. В смутные времена человечество хочет надеяться. Лучшая иллюстрация, пусть и не из области экономики — Нобелевская премия мира-2009, врученная Бараку Обаме. Не за заслуги, а за надежду людей на то, что когда-нибудь они обязательно будут. Рей Брэдбери со своим «Наказанием без преступления» оказался провидцем. Что ж, теперь это уже реальность.

За несколько секунд до нокаута
В 2009 год мировая экономика вступала боксером, с трудом держащимся на ногах после серии сокрушительных ударов в предыдущих раундах.
Коллапс ипотеки и рынка недвижимости, крушение титанов Уолл-стрит Bear Stearns и Lehman Brothers, национализация AIG, паника и обвал на фондовых рынках, практически повсеместная рецессия и напоследок — горячий привет от афериста планетарного масштаба Берни Мэддофа под занавес 2008 года. Все держится на волоске государственных вливаний, которые не могут увеличиваться бесконечно. Казалось, до настоящей Великой депрессии рукой подать, а о том, какие последствия в современном мире может вызвать провал экономики, сопоставимый с рецессией конца 20-х — начала 30-х прошлого века, лучше было вообще не думать.
Экономике и правда было худо. ВВП США в четвертом квартале 2008 года рухнул на 6,3%, в первом квартале 2009 года — на 5,5%. Прописная истина гласит: когда США чихают — мир кашляет, а здесь кашляли уже сами Штаты. Мировые лидеры, собравшиеся в конце января на форуме в швейцарском Давосе, выглядели задумчивыми. Название форума: «Формирование посткризисного мира» («Shaping the Post—Crisis World») — мало отражало его реальное содержание. Никакой «посткризисной повестки» в Давосе на деле не было — участники были гораздо больше озабочены вопросами выживания.
И все же именно в конце первого квартала начался поиск «зеленых ростков». Аналитики практически в один голос твердили, что время для оптимизма еще не пришло, но «росткоискателей» было уже не остановить. Сколько в этих самых ростках было фундаментальных оснований, а сколько — простого человеческого желания выдать желаемое за действительное, сейчас уже трудно сказать. «Всемирный заговор» начал приносить плоды
Как бы то ни было, оптимизма на мировых рынках становилось все больше. К началу апреля, когда лидеры стран G20 должны были собраться в Лондоне на саммит, заранее объявленный судьбоносным, общая картина была уже не столь мрачной. Хотя по-прежнему никто не понимал, есть ли у мировой экономики чем похвастать кроме осваивания гигантских стимулирующих пакетов.

Ритуальные пляски
Кризис не приобрел катастрофического характера, и это прекрасно. Но и не стал тем несчастьем, которое помогает. И это печально.
Реализация самых мрачных сценариев не оставила бы мировым правительствам выбора — волей-неволей пришлось бы выкорчевывать корни кризиса, меняя глобальную систему финансового регулирования. Однако в ход пошли «зеленые ростки», и решимость оградить будущие поколения от непомерных рисков, генерируемых нынешней системой, постепенно улетучилась. То есть красивые слова о борьбе с диспропорциями и дисбалансами, породившими кризис, звучали по-прежнему, но с каждым днем становилось все яснее, что по большей части словами они так и останутся. Как только высыхали чернила на очередном судьбоносном коммюнике, лидеры разъезжались по домам осматривать поле битвы и наводить порядок в собственном хозяйстве. Меньше всего при этом думая о новых глобальных правилах игры.
В начале апреля общее настроение было все еще нервным, и ведущим мировым державам необходимо было показать рынкам, что они готовы жертвовать амбициями и действовать сообща. Поэтому и были приняты широкие декларации, формально делающие саммит-2009 самым плодотворным из мероприятий подобного рода за долгие годы.
Во-первых, лидеры G20 одобрили увеличение ресурсов Международного валютного фонда на $500 млрд, в том числе $250 млрд — в форме немедленного финансирования от стран-участниц. МВФ даже разрешили «в случае необходимости» занять денег на мировом рынке, но объем выпуска бумаг в коммюнике не зафиксировали.
Во-вторых, пообещали поддержать выделение $100 млрд в виде дополнительного финансирования со стороны международных банков развития.
В-третьих, договорились реформировать систему квот МВФ в пользу развивающихся стран к январю 2011 года.
В-четвертых, согласившись, что провалы финансового регулирования и надзора стали фундаментальными причинами кризиса, решили «возродить веру в финансовую систему». Свою решимость страны G20 ярко проиллюстрировали преобразованием Форума финансовой стабильности в Совет финансовой стабильности. При этом договорились до окончания кризиса не повышать требования к капиталу, напротив, снизив их там, где это возможно.
В-пятых, решили бороться с бонусами, извращающими мотивацию финансового сектора, и контролировать рейтинговые агентства.
Наконец, решили «не повторять исторические протекционистские ошибки прошлых эпох». Этот пункт, пожалуй, больше остальных расходится с реальностью.
Рынки тактично ответили на судьбоносный саммит умеренным ростом.
Тем временем к середине года уже однозначно наметилась тенденция к частичному восстановлению спроса, и, соответственно, цен на мировых сырьевых рынках. Затаившаяся в жутком 2008 году ликвидность постепенно возвращалась на фондовые рынки. Меры по стимулированию спроса подняли продажи товаров длительного пользования до более или менее приемлемых уровней.

Скажем второй волне решительное «нет»
Год кончается хорошо. Комбинированный индекс MSCI All Country World Investable Market вырос на треть, а индекс развивающихся рынков MSCI Emerging Markets Index — и вовсе на заоблачные 73%. Аналитики прогнозируют рост ВВП США в 2010 году в среднем на 3%, а что еще надо мировой экономике, чтобы смотреть в будущее с надеждой и даже неким подобием уверенности?
Но расслабляться рано. Об этом, кстати, чаще всего напоминают российские чиновники, которые полтора года назад не хотели замечать подступающий кризис, а теперь борются со всемирной эйфорией грозными предупреждениями о сохраняющихся высоких рисках глобальной экономики.
Их доводы разумны, а речи убедительны. Но все-таки есть надежда, что они и в этот раз промахнутся. Перепроверять способности "мирового заговора" на второй волне кризиса почему-то не хочется. Пусть экономика растет благодаря фундаментальным факторам, а психологию оставит психологам.

По материалам «Интерфакс»