Тупик, или Майдан, стой, раз-два!
Третья годовщина Майдана – это, конечно, дата. На первую все еще свежо и на ходу, день простоять, ночь продержаться. Вторая уже позволяет осмотреться, задуматься, но рука еще сомневается, ставить ли точку над і. А на третью уже нет никаких оправданий, если выводы не сделаны.
Так вот, на третью годовщину Майдана невооруженными глазами и ушами видно и слышно, как власть пытается препятствовать, противодействовать Майдану. Нет, конечно, тот Майдан, которого сейчас пытаются не допустить, это не тот Майдан, который их привел к власти, хотя и он, крайне недовольный, тоже. Безусловно, это понятная позиция, и когда Борис Ложкин говорит, что нельзя допустить, чтобы улица меняла власть, он рассуждает абсолютно верно с точки зрения того, кто эту власть представляет. Но еще совсем недавно даже такая фраза была бы невозможна в украинском политическом дискурсе, где Майдан – всё, а его сцена, как мы хорошо помним, почти ничто. А сейчас – запросто. И даже чисто позаимствованный из путинской России призыв-предостережение «Не надо раскачивать лодку» запросто идет в ход, будто и не помнят, что Болотная придумала его продолжение: «…Потому что крысу тошнит».
Из наступательного, как того требовал революционный порыв, постмайданый режим превратился в охранительный. Доминирует установка «как бы чего не вышло», замаскированная по издевательское «а то Путин нападет». Нынче считаются опасными не только идеи смены власти улицей, но и на досрочные выборы смотрят как на российскую танковую колонну на Крещатике. Короче, власть убедительно просит ее не трогать хотя бы до конца отведенного срока. К сожалению, убедительно она только просит.
Да ее бы и не трогали, конечно, если бы сколько-то ей доверяли, но доверие было пущено на ветер. Где-то это было неизбежно, а нередко власть приложила к этому заметные усилия и даже упорство, которое заслуживало лучшего применения. Теперь приходится хвататься за рычаги управления крепче: когда контроль ускользает, растет стремление его увеличить, что в свою очередь является свидетельством слабости власти и ведет к ее дальнейшему ослаблению. Это как при гололедице, когда заносит машину, не рекомендуется крутить руль в противоположную заносу сторону, хотя инстинкты подсказывают поступать именно так.
Охранительная установка вынуждает сосредотачиваться на оппонентах: не допустить их свободной игры. И в какой-то момент не дать играть другим, что само по себе абсолютно естественное политическое стремление, превращается в единственную цель собственной игры, а власть перестает быть средством движения вперед, перемещения в какое-то вымечтанное будущее. Такая власть нужна держащим, чтобы ее продолжать держать. Динамика пропадает, остается судорожная статика. Во всех видятся враги и недоброжелатели. Как сказал какой-то умный человек, если твой единственный инструмент – грабли, то все вокруг выглядит похожим на твой лоб.
Отсюда и нынешний политический тупик: чтобы наступать, нужно доверие, но доверие появится только тогда, когда власть будет решительно и убедительно наступать. И в то, что наступать когда-то будет именно власть нынешняя, уже практически никто не верит, а она сама не хочет и уже практически боится. И это власть, пришедшая волей тех, кто отказался бояться.
Поэтому не так и неправ Демальянс, когда заявляет, что Петру Порошенко надо бы отказаться от планов на второй срок. Другое дело, что в устах уже не очень новой политической силы, если это сила, такие заявления выглядят как странная попытка облегчить себе жизнь, раздавая рекомендации препятствиям на своем пути подвинуться, вместо того, чтобы их отодвигать к чертовой матери.
А выпьем давайте за то, чтобы на четвертую годовщину Майдана не пришлось писать: таки не получилось, простите нас, ребята.
Налил и немедленно выпил – Леонид Швец
