Своевременный побег, или Пока, дефективные!
Не удивлюсь, если в украинском политическом лексиконе повился новый термин – «чепинога». До этого для обозачения депутата, покинувшего фракцию, использовали слово «тушка»: дескать, купили с потрохами. Активно эту практику использовали регионалы, которые не жалели капусты, чтобы выманивать из рядов «демократов» и «патриотов» жадных улюдков.
Виталий Чепинога положил начало новой традиции – выхода из фракции от тошноты: «Офіційно заявляю про вихід з фракції БПП, як ублюдочної, тупої структури, вплоть до лішенія мандата (ізрядно напуган)... Досвідання дефективні..... Спасібо за вніманіє».
Справедивости ради, нужно сказать, что еще раньше из фракции Блока Петра Порошенко добровольно вышли Николай Томенко, Виктор Чумак и Егор Фирсов. Первый из-за несогласия с бюджетом-2016, а второй и третий под сильным впечатлением от деятельности президентского друга Игоря Кононенко. Но предшественники Чепиноги были как-то сдержанны в оценке своих вчерашних коллег, а он красок не пожалел. Впрочем, тут многое зависит не только от человека, но и от времени выхода: может, по состоянию на конец марта и Чумак с Фирсовым вышли бы с площадной бранью. Потому что все три месяца 2016 года партия Порошенко просто пикирует на политическое дно, увлекая за собой страну, а когда пике, понятно, нейтральный лексикон просто улетучивается.
Пойдут ли сейчас чепиноги стаями – не знаю, не уверен. Все-таки политический люд весьма специфичен, знали, в общем, на что шли, и ублюдочность структур, в которых они пребывают, большинство не смущает – наоборот, только в таких они себя и чувствуют, как дома. Но на некоторое количество беглецов можно рассчитывать. В конце концов, такое решение подсказывает элементарный инстинкт выживания: бежать, и подальше.
Недавно на глаза попалась одна потрясающая история бегства, причем причиной которого тоже была тошнота. Гюнтер Ветцель и Петер Стрельцик по гэдээровским меркам конца 70-х годов были вполне благополучными и состоятельными гражданами, жителями небольшого городка Песнек в Тюрингии. Однако не оставляла их она мечта: сбежать к чертовой матери в ФРГ. Вроде и рукой было подать до Западной Германии, но не те времена были, чтобы взять билеты да поехать. И мечта как-то преодолеть сверхзащищенную границу, разделявшую мир социалистического счастья и капиталистического угнетения оставалсь мечтой, пока кто-то из них не посмотрел передачу о соревнованиях воздушных шаров. И тут им стало ясно, что нужно делать.
Руки у мужиков росли из правильного места, а головы были устроены на технический лад. Перечитав, все, что возможно, на тему воздухоплавания, они взялись за дело. Среди прочего, проблема заключалась в том, что Ветцель и Стрельцик собирались улететь с семьями, а это еще жены и четверо детей, старшему 15, младшему два года. Значит, аппарат должен был быть поднять в воздух очень немаленький груз, включая еще устройство для нагнетания горячего газа.
Задача для двух дилетантов была весьма незаурядная. Все расчеты и инженерные изобретения пришлось делать почти с нуля. Материя, которую пришлось закупать в огромных количествах – 800 квадратных метров, не подошла, закупили новую. Причем делать это пришлось по всей Восточной Германии, чтобы не привлечь внимание к необычным закупкам. И испытания проводились в лесу и ночью, избегая чужих глаз.
Когда материя подошла, оказалась слаба газовая горелка. Лучшем случае шар поднял бы четверых, но никак не восемь человек. Ветцель плюнул и занялся созданием аэроплана, Стрельцик продолжил эксперименты с горелкой.
Прошло полтора года с того момента, когда заговорщиком пришла идея улететь в ФРГ, и только тут Петер Стрельцик нашел правильное техническое решение. Летом 1979 года шар был готов к полету, и дождавшись нужной погоды, в ночь с 3 на 4 июля Стрельцики погрузись в корзину и взлетели. Неприятности начались на высоте: шар попал в облако, оболочка стала намокать, и они пошли на снижение. Весь ужас заключался в том, что приземлились в каких-то двухстах метрах от границы по эту сторону. Чудом удалось выбраться незамеченными из запретной приграничной зоны, но сдувшийся шар остался уликой лежать недалеко от проволочных заграждений.
Перепуганный Стрельцик уничтожил дома все, что могло указать на его причастность к полету, и даже продал машину, на которой ездил на испытания. Но, подумав, понял, что рано или поздно его вычислят, а если вычислят его, то и соседа, Ветцеля. Надо было таки бежать, и побыстрее, и вместе. О чем он и сообщил соседу. И тогда они взялись за строительство нового, еще большего шара ударными темпами. На этот раз требовалось 1250 квадратных метров материала, и закупать его пришлось небольшими количествами в разных городах, потому что охота за «воздухоплавателями» уже наверняка велась по всей ГДР.
На испытания не было времени. Ночью 16 сентября 1979 года ветер дул в нужную сторону. Беглецы с собой не стали ничего брать, погрузились и взлетели на две тысячи метров. Высота была достаточной, что пограничные прожекторы не смогли до них добить. Но и температура там была минус восемь, все тряслись и жались к горелке. Сразу после взлета в оболочке образовалась прореха, в которую поступал холодный воздух, то и дело гасивший горелку. Чтобы прогревать стынущий воздух, пришлось увеличить подачу газа, и он стал быстро заканчиваться.
В общем, когда произошла жесткая посадка через 28 минут полета, никто не был уверен, что цель достигнута. Еще и старший Ветцель при приземлении ногу сломал. Беглецы спрятались в ближайшем амбаре. Изучение инвентаря вроде убедило их, что таки добрались до ФРГ. Но лишь увидев на проходящей недалеко дороге «ауди», они поняли, что вырвались. Никаких «ауди» в ГДР сроду не было.
Хорошая история о горячем желании вырваться на свободу. Правда, потом Ветцели со Стрельциками поссорятся, выясняя решающую роль в этом подвиге, но это лишь подчеркивает, что были они люди самые обыкновенные, со всеми полагающимися слабостями.
А выпьем давайте за то, чтобы не было у нас необходимости убегать. А к нам – да, милости просим.
Налил немедленно выпил – Леонид Швец
