Контракти.ua

Российский вице-премьер Игорь Сечин предрек Европе два новых кризиса. Газовый — в случае если ЕС не поможет Украине закачать достаточное количество голубого топлива в подземные хранилища, и нефтяной — если пресловутый трубопровод Одесса — Броды заработает в аверсном направлении. Игорь Сечин сделал эти заявления в ходе переговоров с еврокомиссаром по энергетике Андрисом Пиебалгсом на заседании совета «Партнерства по энергетике Россия — ЕС» в Москве. Вице-премьер РФ предупредил гостя, что «январская трагедия получит катастрофическое продолжение», если Евросоюз не прислушается к российским предупреждениям.

Заявления Игоря Сечина позволяют представить себе, как видит мир и оценивает последние события российское руководство. Ведь Игорь Иванович — не простой вице-премьер, он — ближайший соратник, можно сказать, друг премьер-министра Владимира Путина. В бытность пребывания последнего на посту президента России именно Игоря Сечина нередко называли серым кардиналом Кремля. При этом он является душой группы сориентированных на Владимира Путина силовиков. Главная цель группы — оттереть от принятия важнейших политэкономических решений олигархов и чиновников ельцинского призыва, сосредоточив в руках путинской гвардии контроль над основными государственными сырьевыми компаниями страны. Отчасти Игорю Сечину и его группе это удалось. Тем не менее, выступая в борьбе вокруг путинского наследника на стороне вице-премьера Сергея Иванова, Игорь Сечин потерпел поражение и был вынужден удалиться в правительственную ссылку вместе со своим патроном. И теперь основной целью идеолога силовиков — как, впрочем, и целью самого Путина — стало превращение правительства в центр настоящей власти. В том числе и энергетической.

Заявления Игоря Сечина относительно новых кризисов должны, по идее, убедить европейцев в том, что Москва не считает себя проигравшей в газовой войне и сделала выводы, совершенно противоположные благоразумию. Ведь основная цель предпринятой минувшей зимой операции Газпрома — заставить Европу надавить на Украину, дабы Киев принял любые российские условия игры. Разворот украинских газопроводов не только заморозил европейские страны, но и сорвал эту спецоперацию, после чего Евросоюз и начал искать реальные пути диверсификации газовых поставок. В Москве должны были бы задуматься о необходимости гармонизации отношений с Киевом и Брюсселем — чтобы в условиях падающего спроса на российский газ спасти то, что еще можно спасти. Но Игорь Сечин настроен непримиримо: по сути, он предупреждает европейцев о возможности повторения сценария 2009 года в 2010-м. А заодно предрекает военные действия на нефтяном фронте.

И в этом, кстати, важное отличие психологии силовиков и команды нового президента РФ Дмитрия Медведева. Если он как бывший председатель совета директоров Газпрома настроен прежде всего на комфортное получение и аккумулирование сверхприбыли, то Игорь Сечин — а значит, и Владимир Путин — на получение и аккумулирование сверхприбыли в условиях, приближенных к боевым. Так этим людям проще и понятнее. Поэтому меморандум Украины и Евросоюза о модернизации ГТС — настоящий заговор с целью оттеснить Россию от поставок голубого топлива на континент. Никакие возражения не принимаются, объяснения не выслушиваются. То, что Украина сейчас не хочет закачивать газ в ПХГ, резонно ожидая осеннего снижения цены, — преступление, потому что в результате его не хватит для Европы. Ну а когда поляки, украинцы и азербайджанцы пытаются запустить нефтепровод Одесса — Броды в том направлении, в котором он вообще-то и был построен, хочется взобраться на танк и съездить к супостатам, чтобы поинтересоваться, почему они хотят лишить Россию прибыли, а Европу — нефти. Конечно, насчет танка я малость загнул, но в голосе вице-премьера РФ, когда он говорил о возможном нефтяном кризисе, слышались стальные нотки.

«Штатским» трудно разговаривать с Игорем Сечиным и его соратниками. Очаровать может разве что Владимир Путин, но к нему еще нужно попасть, когда он в настроении, и при этом лучше иметь внешность и таланты Юлии Тимошенко. И ее выдержку. А вот Андрис Пиебалгс явно ощущал дискомфорт на московских встречах — не потому ли он призвал «вести переговоры в атмосфере, которая не свидетельствовала бы о том, что завтра наступит катастрофа»? Но в Москве эти слова гостя из Брюсселя восприняли, исходя из собственной логики: испугался. Нужно нажимать и дальше — допустить самостоятельные украинские решения в энергетике никак нельзя.