Сможет ли Кабмин выявить реальных собственников бизнеса?
Украинские власти всячески пытаются «адаптировать» отечественное законодательство к международному опыту и практике. Но что относительно хорошо и слаженно работает, например, в Европейском Союзе, в Украине подчас приобретает причудливые формы. Именно такая судьба постигла закон №1701-18, предписывающий бизнесу раскрытие реальных собственников – конечных бенефициаров. Несмотря на то, что этот документ вступил в силу еще осенью 2014 года, и было дано почти полгода (вплоть до 25 мая) на то, чтобы внести в государственный реестр сведения о фактических владельцах, попытки со стороны бизнеса выполнить требования законодательства в очередной раз натолкнулись на бюрократизм государственной машины.
Регистрационная служба оказалась попросту неподготовленной к тому, чтобы принять целый вал информации от заявителей. И дело не только в отсутствии структурированной единой базы, которая аккумулировала бы необходимые данные. И даже не в том, что практически до начала мая у регистраторов отсутствовал шаблон так называемой «Формы 4», из-за чего данные не могли попасть в реестр.
Проблема гораздо шире. Она заключается в том, что принятый в 2014 году закон оказался совершенно неадаптированным к украинским реалиям. И в результате благая, по своей задумке, инициатива властей узнать, кто же в реальности стоит за национальным бизнесом и пытается аккумулировать свой капитал за пределами Украины, пока не реализовалась.
Прежде всего, так и остается без ответа вопрос, кто же именно тот самый «конечный выгодополучатель», которого должны задекларировать украинские компании. С одной стороны, нормы закона говорят о том, что им является физическое лицо/лица, которое вне зависимости от формального владения оказывает решающее влияние на управление предприятием или его хозяйственную деятельность.
Однако с другой, эта норма загоняет в тупик юридических лиц со сложной иерархией собственности. Например, украинская компания имеет несколько учредителей из разных стран в количестве более 10-20-30-40 юрлиц. А каждое из них – еще нескольких учредителей, многие из которых также являются не физическими, а юридическими лицами (или, например, фондами). И закон никоим образом не описывает выход из подобных ситуаций, что автоматически ставит заявителя в очень затруднительное положение.
По идее, в таком случае можно привязываться к формулировке о том, что бенефициаром является лицо, которое непосредственно или опосредовано, самостоятельно либо совместно с другими связанными лицами владеет долей в размере 25% и более уставного капитала или прав голоса. Но подобная трактовка, в свою очередь, фактически, критично усложняет процедуру декларирования бенефициаров акционерными обществами (в особенности тех, акции которых котируются на бирже), так как бенефициаров сложно определить по объективным причинам.
Если говорить о трастах/фондах, то ситуация еще сложнее, поскольку, формально бенефициар траста - не собственник имущества и не оказывает ключевое влияние на управление и деятельность, его оказывает так называемый доверительный управляющий. И кого из них раскрывать – вопрос. Если же речь идет о все еще существующих компаниях с акциями на предъявителя, то в данном случае выявить реального владельца и вовсе невозможно.
Наталья Ульянова
Директор департамента международного налогового планирования ЮФ «ICF Legal Service»
Более того, даже нормы Кодекса об административных правонарушениях, которые якобы предусматривают привлечение бизнеса к ответственности, практически недееспособны. Поскольку санкции грозят лишь в том случае, если юридическое лицо не предоставило данные о бенефициарах. Вместе с тем, за подачу некорректной информации, когда, скажем, указан не реальный, а номинальный собственник последствия для бизнеса не предусмотрены. Плюс ко всему, даже при выявленном нарушении, что, к слову, еще необходимо доказать, должностное лицо Минюста не сможет составить протокол по административному нарушению, так как права на это у него попросту нет.
Поэтому все, что может регистратор на сегодня, так это брать бизнес, что называется, «на испуг», но при этом применять к ним какие-либо инструменты влияния пока что сложно.
Именно поэтому 21 мая парламент принял законопроект №2896, которым продлил время подачи данных о бенефициарах еще на 4 месяца. А как раз 25 мая этот документ вернулся из Администрации Президента с его одобрительной подписью.
Однако, при упомянутых недостатках первоначального закона, вряд ли стоит говорить о том, что такая отсрочка даст сколь-либо ощутимый положительный эффект в процедуре раскрытия собственников. Законодательная база в этом вопросе требует очень существенной доработки. И у правительства на это пока что есть время. Но воспользуются ли им? Ведь в противном случае, уже к началу осени регистрационная служба вновь рискует оказаться на грани коллапса, а бизнес может столкнуться с двояким трактованием норм регистраторами, и неправомерным применением штрафов.
Автор: Наталья Ульянова, директор департамента международного налогового планирования ЮФ «ICF Legal Service»
