За что Ким Чен Ын расстрелял министра обороны КНДР
В последнее время в мировой печати стали часто появляться сообщения о репрессиях, разворачивающихся в Северной Корее. Последним таким сообщением стало заявление южнокорейской Национальной службы разведки, которая 13 мая сообщила о том, что в начале мая был расстрелян бывший министр обороны КНДР Хён Ён Чхоль. Историк и преподаватель Сеульского университета анализирует, почему Ким Чен Ын кровожаднее отца и деда.
Репрессии мифические и настоящие
Если верить тем сообщениям, которые активно перепечатываются мировыми СМИ, жертвами репрессий в первую очередь становятся те северокорейские генералы, партийные функционеры, чиновники и даже деятели искусств, которые по тем или иным причинам не угодили молодому северокорейскому руководителю, Маршалу Ким Чен Ыну. В частности, 29 апреля глава южнокорейской Национальной службы разведки, выступая в парламенте, сказал, что, по данным его ведомства, только за первые четыре месяца 2015 года было казнено 15 высших военных и гражданских руководителей КНДР. Почти одновременно в печати появились сообщения о том, что якобы арестованы и казнены несколько музыкантов из состава популярного северокорейского «вокально-инструментального ансамбля» (здесь этот старый советский термин вполне применим) «Ынхасу».
Появляются в СМИ и более экзотические сообщения, которые обычно основываются на циркулирующих по Пхеньяну слухах. Например, говорилось, что за «вредительское нарушение указаний вождя» арестованы и расстреляны несколько руководителей северокорейских архитектурных и строительных организаций. Их вина заключалась в том, что они не стали переделывать крышу на одном из вновь возведенных в Пхеньяне общественных зданий в соответствии с теми указаниями, которые в последний момент дал им Ким Чен Ын (если бы они переделали крышу, то не смогли бы уложиться в бюджет и, скорее всего, пострадали бы уже по другим обвинениям).
К подобного рода сообщениям стоит относиться с определенной долей осторожности. Не раз уже бывало, что тот или иной северокорейский деятель, который, по сообщениям зарубежной печати, был якобы «репрессирован и казнен», через какое-то время как ни в чем не бывало появлялся на публике.
Самый характерный из таких случаев – это инцидент с популярной эстрадной певицей Хён Соль Воль, которую молва (скорее всего, безосновательно, но кто же знает наверняка?) считает одной из первых любовниц Маршала Ким Чен Ына. Летом 2013 года в мировой печати появились сообщения о том, что Хён Соль Воль была арестована и расстреляна вместе с некоторыми другими артистами из состава ВИА «Моранбон», в котором когда-то пела и танцевала сама нынешняя супруга Ким Чен Ына. Причиной якобы стало участие Хён Соль Воль в нелегальных съемках порнографического видеоролика. Но якобы «расстрелянная» Хён Соль Воль в 2014 году появилась на публике (кстати сказать, в форме старшего полковника северокорейской армии). Она и сейчас продолжает радовать северокорейских слушателей своими песнями о родине и вожде.
Расстрельная шестерка
Таким образом, осторожность, конечно, необходима. Однако дыма без огня не бывает. Даже если значительная часть сообщений является выдумками, все равно нет сомнений в том, что Высший Руководитель, Маршал Ким Чен Ын проводит по отношению к своему окружению куда более жесткую политику, чем та, которую в свое время проводил как его отец, Великий Руководитель, Генералиссимус Ким Чен Ир, так и его дед, Великий Вождь, Генералиссимус Ким Ир Сен. Можно не доверять сообщениям южнокорейской разведки, однако бесспорным фактом остается то обстоятельство, что из семи высших военных и гражданских чиновников, которые в декабре 2011 года на похоронах сопровождали катафалк с телом Ким Чен Ира, шестеро исчезли без следа.
При этом известно, что один из этой шестерки – бывший секретарь ЦК ТПК Чан Сон Тхэк, долгое время остававшийся вторым лицом в государстве, был арестован в декабре 2013 года прямо на заседании правительства (репортаж об этом аресте на следующий день показали по северокорейскому телевидению), предан суду и расстрелян за многочисленные преступления. Среди этих преступлений упоминалось то обстоятельство, что он «с недостаточным энтузиазмом аплодировал» Маршалу Ким Чен Ыну, а также распорядился поставить каменную стелу в честь Ким Чен Ира в тень, спрятав ее, таким образом, от живительных лучей солнца.
Другой представитель этой шестерки, вице-маршал Ли Ён Хо, на момент смерти Ким Чен Ира был самым влиятельным руководителем северокорейских Вооруженных сил. Он был снят со своих постов в июле 2012 года. После этого любые упоминания о самом факте существования вице-маршала Ли на этой земле были удалены из всех северокорейских официальных документов (как всегда и бывает, письменными документами не ограничивались: фотографии ретушировались, а хроника соответствующим образом редактировалась).
И, наконец, есть немалая вероятность того, что последние сообщения об очередном расстреле верны, и подобная судьба постигла генерала Хён Ён Чхоля. Впрочем, в последние три года Хён Ён Чхоль успел побывать генералом армии, вице-маршалом, генералом армии, генерал-полковником, генералом армии, генерал-полковником: Ким Чен Ын любит то повышать, то понижать своих военачальников в звании, не снимая при этом с должности.
Риски расстрелов
Ким Чен Ын решительным образом порвал с традициями своего отца и деда, в правление которых высшее чиновничество и генералитет могли не беспокоиться, по крайней мере, о своем физическом выживании. Хотя к большинству сообщений об арестах и казнях следует относиться с определенным скепсисом, нет сомнений, что за три года своего правления Ким Чен Ын тасовал элиту с исключительной интенсивностью. Достаточно сказать, что в среднем министр обороны при Ким Чен Ыне находился на своем посту полгода. Впрочем, фактический контроль над армией перешел к начальнику Главполитуправления – должность, на которой за три года сменилось два человека, причем оба были штатскими чиновниками, которых, так сказать, «бросили на руководство» армией.
Кадровая чехарда творилась и в партийном руководстве, где секретари ЦК сменяли друг друга с невероятной быстротой (некоторой стабильностью отличался только экономический блок правительства). Многие из снятых с должности сановников исчезали бесследно. Ничего подобного Пхеньян не видел со времен острой фракционной борьбы в 50-х годах.
Чем вызвана подобная свирепость молодого лидера? С одной стороны, можно сказать, что Ким Чен Ын стремится укрепить свою власть. Ким Чен Ын был назначен наследником в самый последний момент, всего лишь за год до скоропостижной смерти Генералиссимуса Ким Чен Ира, а до этого даже правильное написание его имени было неизвестно за пределами «узкого круга». Понятно, что на молодого человека многие сановники и генералы смотрят как на выскочку.
Вдобавок у Ким Чен Ына могут быть подозрения и по поводу того, что многие из его приближенных тайно симпатизируют Ким Чен Наму, брату нынешнего правителя по отцу, который ныне проживает в Макао и Пекине и которого сам Ким Чен Ын сильно не жалует. С этой точки зрения беспрецедентная по своей суровости чистка имеет смысл. Таким образом Ким Чен Ын показывает: несмотря на молодость и не самую представительную внешность (впрочем, полнота – это фамильная черта семьи Ким), к нему следует относиться с максимальной серьезностью и шутить с его распоряжениями не рекомендуется.
Однако политика запугивания генералитета и чиновничества может привести и к неприятным для Ким Чен Ына последствиям. Во времена его отца и деда у попавшего в немилость чиновника не было оснований, чтобы впадать в полную панику, когда над ним начинали сгущаться тучи. Снятие с должности означало большие неприятности, возможно, ссылку в провинцию и многочасовые унизительные проработки и покаяния на партсобраниях. Однако при этом чиновник знал, что его физическая безопасность, равно как и физическая безопасность его семьи, не подвергается серьезной угрозе. Более того, он знал, что многие из побывавших в опале сановников со временем вернулись на политический олимп. Поэтому наиболее рациональным поведением попавшего в опалу чиновника была тогда почти демонстративная покорность судьбе и воле Вождя. Если грешник всем видом демонстрировал, что он признает собственные ошибки, кается, готов потом и кровью смыть собственный позор и при этом ни на минуту не сомневается в величии Великого Вождя, то существовали достаточно высокие шансы на то, что он со временем вернется к власти и привилегиям.
Сейчас на благополучное решение проблем рассчитывать сложнее. Это означает, что многие северокорейские чиновники и генералы, столкнувшись с перспективой надвигающейся опалы, почувствуют себя загнанными в угол. У них будут все основания подозревать, что потеря должности будет означать не несколько лет работы бухгалтером на отдаленной шахте или парторгом в отсталом колхозе, а арест, тюремное заключение и, возможно, смерть (равно как и катастрофу для семьи и ближайшего окружения). В этих условиях у загнанных в угол генералов и секретарей ЦК могут появиться мысли, которые в былые времена им просто не приходили в голову, – мысли о прямом выступлении против Ким Чен Ына.
Такая вероятность не очень велика, так как в северокорейской элите понимают: Ким Чен Ын сам по себе является относительной гарантией стабильности в стране. Альтернатив у него нет: страной должен править потомок Ким Ир Сена. Однако в тех случаях, когда выбор стоит между сохранением стабильности в стране и сохранением собственной жизни, люди, с большой долей вероятности, будут склонны в первую очередь заботиться о собственном выживании (и, если это так уж необходимо, находить для этого решения соответствующие красивые риторические оправдания). Таким образом, попытка укрепить власть путем выборочного террора против политической и военной верхушки, которая, кажется, стала характерной чертой правления Ким Чен Ына, может привести и к противоположным последствиям.
Андрей Ланьков – историк, кореевед, преподаватель Университета Кукмин
