В чем разница между Семеном и Charlie, или Сложно быть сложным
Посленовогодний период оказался неожиданно сложным для наших политиков и общественных деятелей. Им как-то вдруг стало трудно совладать с эмоциями, мыслями и словами.
Семен Семенченко закатил скандал в эфире Громадського, ему не понравились вопросы. Арсений Яценюк не возражал против вопросов германского канала ARD, но ответы украинского премьера заставили озадаченно чесать затылок одних и выступать с последующими разъяснениями других.
Антон Геращенко, зачекинившись в окрестностях Портленда, штат Орегон, проникся духом страны пребывания и рассказал читателям своей страницы в фейсбуке, что Обама – политический карлик. А зовут нынешнего хозяина Белого дома «хромой уткой», оказывается, за присущую ему нерешительность, а не за пребывание в статусе президента второго срока, как мог бы подумать человек, чуть более искушенный в политике, чем советник главы МВД и народный депутат Геращенко.
Умудрились разругаться между собой лидеры волонтерского движения.
Словно для профилактики подобных срывов, откровений и последующих упреков закрыл личную страницу фейсбука Борис Филатов, по числу подписчиков легко затыкавший за пояс аудиторию большинства украинских газет. Не менее популярный Виталий Чепинога намеревался сделать то же самое накануне Нового года, но его отговорили. При этом Чепинога стал заметно сдержаннее в своих искрометных постах: ответственность!
Конечно, нам не дано предугадать, как наше слово отзовется, но это, скорей, вынуждает внимательно относиться к словам, чем махнуть рукой на их возможную интерпретацию: дескать, все равно не поймут и переврут. А с политиков в этом отношении особый спрос. И некоторые это остро чувствуют, а кой-кто пока толстокож и самоуверен, но это пройдет. А не пройдет – тем хуже для перспектив героев, словивших звезду.
В отличие от политиков, которым лучше не нарушать приличий, журналисты и карикатуристы французского журнала Charlie Hebdo занимались тем, что раздвигали рамки дозволенного. Это может нравиться или нет, но иначе общество закостенеет, закиснет и начнет издавать неприятный запах. Людей, двигающих рамки, остановить не может ничто, хотя ничто регулярно пытается, не останавливаясь перед убийством.
Общее у толковых политиков с нарушителями общественного спокойствия из сатирических журналов – поиск новых смыслов. Сколько угодно изобретательная работа с формой не принесет успеха, если форма пуста. Мало назвать и назваться, нужно еще и показывать результат. Никакая бравая риторика, балаклава или свободный английский не спасут от обидных общественных выводов, кличек и свиста вслед.
В то же время колебание настроения и усиление внутренних противоречий в среде заметных деятелей военно-революционного 2014 года закономерны.
Во-первых, время, когда главное – выстоять, понемногу сменяется временем, когда самое важное – строить новое, а это требует иных качеств. Кто-то уже, возможно, выполнил свою главную роль и мог бы уйти в тень, а попробуй себе в этом признайся.
Во-вторых, герои прошлого года действительно разные, и ничего плохого в этой разнице нет, просто нужно ценить эту разницу и заставить ее работать на страну, а это тоже непривычно, «ведь мы должны быть едины», и под этим единством понимается единодушие. Нет, это не к нам, мы же хотим «по-европейски»? А европейское, зрелое общество - очень сложное, оттого и такое привлекательное. Либо ненавидимое.
А выпьем давайте за Надю Савченко, за ее здоровье и свободу. Надя голодает с 13 декабря. Пока мы жрали оливье...
Налил и немедленно выпил – Леонид Швец
