Почему, наказывая инвесторов, Украина навредит собственной экономике
Оккупация Крыма и не ослабевающее давление, которое наша страна снова и снова ощущает в столкновении с действующим с позиции силы могущественным и агрессивным соседом, провоцирует у граждан острую потребность сатисфакции. К сожалению, обида и обусловленный ею всплеск эмоций оставляют мало места для взвешенных и адекватных действий.
Многие из идей, как легко и просто «наказать русских», при ближайшем рассмотрении означают серьёзные дополнительные проблемы для Украины при неочевидном ущербе для России. Именно так приходится характеризовать одно из наиболее нашумевших предложений: национализировать имущество российских компаний для компенсации убытков от захвата и противоправной национализации украинского имущества в Крыму.
Проанализируем несколько аспектов этой идеи.
Аспект юридический
Действующее законодательство Украины не оставляет простора для толкований. Статья 25 Закона №1550-III «О правовом режиме чрезвычайного положения» и статья 23 Закона №1647-III «О правовом режиме военного положения» допускают принудительное отчуждение собственности у физических и юридических лиц в совершенно конкретных ситуациях, а именно при условии либо военного, либо чрезвычайного положения. Между тем в Украине не объявлено ни того, ни другого. И если российские войска не пересекут государственную границу в других регионах страны, ситуация едва ли изменится. Слово «война» хорошо продаётся и очень популярно в отечественных СМИ, но оно не отражает фактический характер происходящих событий.
Вышеупомянутые статьи Закона устанавливают однозначное обязательство государства возместить собственникам стоимость национализированного имущества. Попросту говоря, украинское законодательство не допускает экспроприации, то есть отчуждения не просто принудительного, но и безвозмездного. За национализированные активы придётся заплатить их полную стоимость. Причём на отчуждение иностранных инвестиций наложен отдельный однозначный запрет. Этот факт делает в принципе невозможной национализацию значительной части компаний, находящихся в зоне риска.
В силу вышеизложенного у государства нет законной возможности показать россиянам «кузькину мать», оставив и без бизнеса, и без денег. Это если в действовать в правовом поле украинского государства. Горячие головы уверены, что в связи с войной, пусть и необъявленной, на букву Закона можно не обращать особого внимания. Много чего полезного можно-де сделать самовольным порядком, благо есть «Правый Сектор», Самооборона Майдана и другие орудия революционной справедливости. Но и здесь возникают труднопреодолимые препятствия.
Аспекты практический и технологический
Возьмём для примера сектор мобильной связи. Из шести компаний, предоставляющих услуги мобильной связи - Астелит (ТМ Life:), Интертелеком, Киевстар, МТС, Телесистемы Украины (ТМ PEOPLEnet), Утел (ТМ Тримоб), - российский капитал присутствует во всех участниках «большой тройки» GSM-операторов. Наиболее «российским» является Киевстар с 56,2% голосующих акций в собственности Альфа-Групп. Эта же Альфа-групп контролирует 13,22% турецкого оператора Turkcell, мажоритарного акционера life:). В МТС структурам с российскими корнями принадлежит 42% акций. Однако важно то, что и в Киевстаре, и в МТС около половины акций принадлежит западным инвесторам, начиная от пенсионных фондов и заканчивая правительствами стран-членов НАТО.
Что это означает на практике? Любые попытки наложить арест, тем более изъять, экспроприировать или любым другим образом «прищучить» эти компании автоматически нанесут удар по интересам очень широкого круга лиц и структур на Западе. На том самом Западе, который, как ни крути, является единственной опорой Украины в её неравной борьбе с Владимиром Путиным и его империей.
Национализация опасна не только необходимостью воевать на множестве фронтов с коалицией собственников бизнеса. Установление контроля над компаниями предполагает замену топ-менеджмента. Людей, лояльных бывшим владельцам, придётся менять на госслужащих. Где же их взять, сразу три полноценных команды только для трёх крупнейших операторов? Кто будет рассматривать и оценивать их кандидатуры? Назначать? Контролировать? За последние десять лет госорганы многократно доказали свою несостоятельность в решении любых более-менее сложных задач. Например, за все эти годы так и не была создана сеть конфиденциальной государственной спецсвязи. В результате на обычную мобильную связь полагаются все без исключения государственные структуры, включая наших военных.
Очередной передел собственности и кадровая «революция» гарантированно приведут к проблемам в деятельности операторов мобильной связи. Любые перебои с наиболее распространённым способом связи означают ещё большую потерю управляемости государственного аппарата.
Аспект международный
Недавние публикации в Financial и Нuffington Post проливают свет на то, как относятся к ситуации вокруг Крыма западные инвесторы. По меркам крупного международного капитала отношения между Украиной и Россией находятся в стадии кризиса, но не войны. Поэтому иностранцы пока не видят оснований ни для таких символических шагов, как выход из наблюдательных органов компаний с российским капиталом, ни для более серьезного изъятия из них своего капитала. При этом опрошенные журналистами американские конгрессмены и члены Палаты лордов, занимающие места в системе управления этих компаний, подтвердили свою готовность покинуть их или избавиться от акций в случае ухудшения ситуации. Пока же они выполняют свои обязанности перед акционерами, обеспечивая внутренний надзор за деятельностью компаний. Как говорит лорд Мандельсон, независимый (то есть не связанный с крупными акционерами) член совета директоров АФК «Система» (одного из акционеров мобильного оператора МТС), «главная задача независимых западных директоров компании, акции которой котируются на Лондонской бирже, - постоянный надзор за бизнесом компании. На сегодняшний день мы полностью удовлетворены соответствием ее деятельности международным нормам».
И это хорошая новость. Тот факт, что руководство крупнейших международных компаний, представленных в Украине, работает в обычном режиме, а западные инвесторы не изымают из них свой капитал, означает шанс для национальной экономики пережить нынешний кризис с минимальными потерями. Бегство капитала, причём западного, наиболее цивилизованного и прозрачного, меньше всего сейчас нужно украинской экономике, обескровленной годами работы на «Семью» и её приближённых. Обычный режим деятельности крупнейших украинских компаний с международным капиталом является одним из ключевых показателей фактического положения дел в стране и позитивным сигналом для потенциальных инвесторов.
Национализация как форма рейдерства?
Наконец, ещё один аспект разговоров о национализации связан с хорошо известными особенностями местного бизнеса. Внимательный анализ перечня компаний, подлежащих национализации, вынуждает наблюдателей подозревать у инициаторов этой затеи задние мысли. Например, среди озвученных претендентов на национализацию нет целого ряда украинских компаний, принадлежащих не частному капиталу, а именно российскому государству. В частности, нет в перечне принадлежащего госконцерну «Росатом» краматорского завода «Энергомашспецсталь». Он производит критически важную для россиян продукцию: заготовки корпусов атомных реакторов. В список не попали Проминвестбанк, подконтрольный российскому государственному Внешэкономбанку. Зато обильно представлены высоколиквидные предприятия: отели, телекоммуникационные компании, энергораспределяющие предприятия.
Между тем, только в случае национализации имущества и компаний, принадлежащих российскому государству, можно избежать конфронтации с частными инвесторами. Известным примером такой тактики является история тяжбы швейцарской компании Нога с российским правительством. 1 февраля 1997 года Стокгольмский международный суд в обеспечение иска фирмы «Нога» вынес решение, в соответствии с которым долг России фирме был оценен в 23 млн долларов. В мае 2000 года в обеспечение этого иска арбитражный суд Стокгольма принял решение начать аресты средств на российских счетах за рубежом. 18 мая трибунал Парижа наложил арест на счета Банка России и почти 70 российских учреждений и компаний, в капитале которых участвует российское государство. Среди них оказались даже посольство и генконсульство России в Париже, Внешэкономбанк. В обеспечение иска арестовывалось буквально любое имущество, включая новейшие российские самолеты, которые прибыли на авиасалон в Ле Бурже. И хотя, в данном случае, россиянам удалось, в конце концов, отбиться от претензий, эффект от судебных санкций можно признать весьма значительными.
К сожалению, есть основания полагать, что за идеей «наказать» русских скрывается желание украинских финансово-промышленных групп руками государства «отжать» в свою пользу привлекательные активы.
Подводя итоги можно сказать, что национализация как способ отыграться за ущерб в межгосударственном конфликте это неудачная идея. Нам, украинцам, необходимо учиться играть «в длинную», не впадать в эмоции и помнить, что проиграть бой не означает проиграть войну. Россия - это сильный и опытный игрок, хотя бы по факту множества конфликтов, в которых она участвовала. Поэтому задиристость это то, что сейчас уместно меньше всего. Национализация в том виде, как её озвучивают, то есть завуалированная конфискация имущества и бизнес-активов частных инвесторов со смешанным российско-западным составом акционеров, будет крайне неудачным шагом. Украина не только не сможет отстоять свою позицию в судах, не только наживёт себе множество врагов, в т.ч. в США и Европе, но, что хуже всего, рискует потерять целые отрасли экономики.
