Убить в себе Ротшильда, или Так хорошо, что жить не хочется
Нет ничего важнее в жизни человека, чем его смерть. Ведь все, что происходит до смерти, можно как-то исправить или искупить, на худой конец. Но самый худой конец уже никак не переиграешь, и если костлявая застукала тебя, допустим, в нечищеной обуви и с расстегнутой ширинкой, придется ждать перерождения, чтобы зафиксировать для вечности более удачный дубль. А если родишься баобабом? Еще минимум тыщу лет ждать шанса, как предупреждал поэт.
В жизни БАБа, Бориса Абрамовича Березовского, смерть заняла место колоссальное. Потому что все варианты произошедшего 23 марта в ванной комнате в доме, расположенном в деревне Аскот, графство Беркшир, выглядят как пошлая мораль в длинной, 67-летней басне. Убит ли, самоубился или заигрался в скарфинг, всегда найдутся те, кто глубокомысленно изречет: вся судьба вела его к такому финалу. И кода нагло окажется важнее произведения.
Из последних посмертных новостей следует, что Березовский распорядился реализовать часть активов, что должно было принести ему около $300 млн. О суициде в предчувствии нищеты, выходит, говорить не приходится. А то, что человек с такими деньжищами вдруг решил поставить последнюю точку, в голове не укладывается. Ведь, казалось бы нам, голытьбе, у которой голова кружится уже после четвертого нуля после единицы, средства позволяли Борису Абрамовичу взбодрить себя и отогнать депрессию тысячей самых экзотических способов.
Не скажу, что читал все, о чем писала британская пресса в связи со смертью Бориса Березовского, но в том, что попалось на глаза, не было упоминаний о странном сходстве со случаем, произошедшим 17 лет назад. Тогда, вечером 8 июля 1996 года, горничная парижского отеля «Бристоль» обнаружила в ванной комнате одного из номеров тело важного постояльца. 41-летний Амшель Ротшильд погиб от удушения на поясе от своего халата. Да, это был один из тех самых Ротшильдов.
Несмотря на все слухи, которые неизбежно возникают в таких обстоятельствах, официально было заявлено о самоубийстве. Но с какой стати один из наследников международной финансовой империи стал сводить счеты с жизнью, до сих пор остается загадкой.
Был бы, Амшель Ротшильд богатым балбесом, распутником и негодяем, запутавшимся в нехороших делишках или допившимся до чертиков, так ведь нет. Примерный отец семейства, находившийся пятнадцать лет в браке с пивной принцессой Анитой Гиннес и имевший от нее троих детей, наоборот, выделялся своим исключительно примерным поведением. Это при том, что он был поразительно красив и спортивен, и мог безо всякого труда рассчитывать грандиозный успех у женщин, для которых в обладателе фамилии «Ротшильд» эти достоинства выглядели бы даже ненужным излишеством. Говорят, если Амшель и вел себя вызывающе, так это проявлялось только в том, что он имел привычку укладываться спать удивительно рано для светского человека.
Ротшильд не был каким-то букой, чудаком, замкнутым на своем внутреннем мире. Он увлекался археологией, коллекционировал старые автомобили и сам принимал участие в автогонках, любил смешивать сложные коктейли и рассказывать анекдоты.
В семейный бизнес вошел относительно поздно, предпочитая жить в провинции и заниматься сельским хозяйством: коров он, конечно, не пас, а вот фруктовые соки из садов Амшеля Ротшильда поступали в лондонские рестораны. На вершины семейной империи он совсем не рвался. Конечно, это у людей попроще ценится деловая скромность, семья же асов мирового бизнеса, скорей, с сожалением констатировала отсутствие у Амшеля «инстинкта убийцы», который позволяет задумывать и осуществлять дерзкие многомиллионные операции. И уж точно отсутствие «инстинкта убийцы» не может быть причиной для настоящего убийства, замаскированного под суицид.
Причин опасаться за свою жизнь или расстаться с ней у Бориса Березовского было побольше, чем у Амшеля Ротшильда: если один, по крайней мере, выглядел во всех отношениях безвредным счастливчиком, то второй в какой-то момент превратился в прожженного интригана, потерпевшего крушение во всех своих начинаниях. Но так неглубоко наше знание о человеческой природе даже собственного мира, что всякие самоуверенные утверждения о незнаемом мире больших денег и вовсе подвисают, лишенные сколько-нибудь надежной опоры.
Мне интересно и почему-то важно думать, что Ротшильд ушел сам. Вдруг какая-то мысль, случайная, необязательная, пришла ему в голову, разрослась до размеров неизбежности, и тот, кого сама судьба предназначила быть счастливым и беззаботным, пошел и сделал то, что ему показалось единственно разумным и честным. Была бы в этом какая-то сокрушительная победа человека над обстоятельствами.
С Березовским сложнее, хотя бы потому, что он ушел вторым. Будучи многолетним жителем Лондона, он не мог не знать этой трагической истории. Хотя бы потому, что двоюродный брат Амшеля Нэт имеет тесные дружеские и бизнес-контакты с лондонскими русскими – в частности, с тем же Романом Абрамовичем, сыгравшим роковую роль в жизни БАБа. То есть, либо он сознательно повторил эпизод семнадцатилетней давности, либо с ним повторили. Не исключено, что и случайно так вышло: случайность самый талантливый создатель умопомрачительных сюжетов.
А представляете, следы ДНК, найденные на месте смерти Березовского, совпадут с теми, что были взяты в парижском «Бристоле» много лет назад?!
Так, пора утихомирить фантазию и чего-нибудь выпить. За долгую и счастливую жизнь. И черт с ними, с сумасшедшими бабками. Собственно, и взяться им неоткуда.
Налил и немедленно выпил – Леонид Швец
На фото молодой Амшель Ротшильд. За двадцать лет до самоубийства
