Контракти.ua

Когда в 1876 году львовский купец Бонифаций Штиллер, продал своему помощнику Альфреду Дзиковскому магазин оружия, последний из признательности подбросил Штиллеру новую коммерческую идею — купить село Моршин и создать там водную здравницу. Такую мысль Альфреду подсказал его родственник — врач Дзиковский, который посещал Моршин и знал о его природной красоте, горном климате и лечебной силе.

Идея совпадала с бизнес-предпочтениями Бонифация Штиллера, который вкладывал деньги в производство, недвижимость и банковские бумаги, но инвестирование средств в землю считал наиболее благодарным делом.

Нажмите, чтобы увеличить

Купцу хватало семейного и приобретенного коммерческого опыта для воплощения курортного плана. Первые бизнес-уроки Бонифаций Штиллер взял у отца, владевшего пивоварней в Поморянах под Золочевом. Но местечковое наследство не обеспечило мальчику ощутимых дивидендов. Поэтому сначала Штиллер служил в армии, однако в звании фельдфебеля покинул муштру, так как карьера военного его не привлекала. Затем работал почтовым кондуктором. И, наконец, женившись на Магдалене Крушельницкой, взялся за торговлю. Семейный дуэт был очень удачным, муж и жена быстро стали еще и бизнес-партнерами. Они торговали галантерейными изделиями, музыкальными инструментами, оружием, пока не накопили капитал, чтобы заняться более серьезными проектами.

Деньги «с горчинкой»

Бонифаций Штиллер

До приезда в Моршин Бонифация Штиллера будущий курорт был маленьким бедным селом на Прикарпатье, где жили три сотни человек, примитивно обрабатывавших землю и выращивавших скот. Несколько попыток предыдущих собственников выдавить из моршинской земли, богатой соляными источниками, еще хотя бы немного соли, не имели успеха — здешний минерал, который сначала крестьяне, а потом помещики выпаривали из рассола, имел горьковатый привкус. Несъедобный продукт просто не мог конкурировать с традиционной кухонной солью, которую тогда добывали в десятках мест Прикарпатья.

На этой горькой особенности минерала Штиллер и выстроил курортный бизнес. Непривычный вкус соли придавал лечебный мирабилит (глауберовая соль), ради которого отдыхающие готовы были ехать в Моршин и оставлять здесь свои деньги. Тем более что за год до покупки местности Бонифацием через село была проложена колея и построена железнодорожная станция, соединившая его с крупными городами империи. Например, из Варшавы в Моршин ходил прямой поезд. На воды можно было добраться с комфортом в разработанных за несколько лет до этого пульмановских спальных вагонах.

Но сначала новый собственник Моршина должен был заплатить предыдущему хозяину села, президенту австрийского парламента Францишеку Смольке 39 тыс. золотых ринских. Это была выгодная для покупателя сделка, поскольку продавец нуждался в средствах на погашение кредита и особо не торговался за свое имение.

Пошла вода по трубам!

Бонифаций Штиллер изменил Моршин, ориентируясь на европейские курорты — Карлсбад (Карловы Вары), Баден-Баден и другие. И начал со строительства трех капитальных жилых помещений. Пригодился его известный во Львове кирпичный завод, называемый в народе «Штиллеровка». В то же время Бонифаций пригласил опытных медиков-практиков для создания лечебной базы наподобие той, которой славились западные курорты. Приезжие врачи В. Пясецкий и С. Дзиковский (родственник помощника Штиллера) организовали в Моршине систему климато- и водолечения. Лечебные процедуры проходили в ванном отделении на 12 купелей, целебную влагу к которым подавали деревянным водопроводом.

Старый Моршин

Естественно, не обошлось и без рекламы курорта: Штиллер разместил в прессе объявления об открытии здесь санатория для лечения больных чахоткой (туберкулезом), выпустил красочные проспекты с перечнем процедур и услуг, предлагаемых новой здравницей. Но избалованная европейская публика нуждалась в официальном признании Моршина. Поэтому в Кракове (он был вторым после Львова городом Королевства Галичины и Лодомерии — автономной единицы Австро-Венгерской империи) по инициативе С. Дзиковского собралась бальнеологическая комиссия, чтобы заслушать доклад медика и сделать заключение об особенностях курорта. Но аргументов влиятельного врача было мало. Поэтому члены комиссии направили в село своего инспектора, который привез оттуда отрадную информацию о курортных возможностях Моршина, после чего высокая комиссия наконец порекомендовала прикарпатскую местность для лечения грудных заболеваний.

Источник Матери Божьей

После официального старта в 1878 году Штиллер активизировал строительство на курорте новых помещений и организовал развлечения: купил омнибус для экскурсий, устроил кегельню (кегельбан), музыкальный киоск в парке, беседку, терренкуры для оздоровительных променадов. За три года благодаря строительству еще двух жилых зданий Моршин в 60 комнатах принимал почти вдвое больше курортников, чем вначале. Но нужны были дополнительные места для проживания, поскольку если вначале отдыхающие ехали исключительно на климатические и ванные процедуры, то впоследствии лечебное меню расширилось благодаря торфяной грязи — боровине, которую нашли в Моршине. Ее использовали для ванн и аппликаций. В то же время воду начали принимать внутренне для лечения заболеваний желудочно-кишечного тракта. Таким образом, круг клиентов и прибыли постоянно увеличивались. Источникам-кормильцам, магнитом притягивавшим отдыхающих и деньги, владелец дал самые дорогие имена: Бонифаций и Магдалена — свое и жены.

Штиллер быстро понял, что капитал на воде можно зарабатывать не только непосредственно в Моршине, но и вне курорта. Для воплощения аутсорсингового замысла Бонифаций организовал производство продуктов из природных источников. Соорудил варильню, где из рассола выпаривал лечебную соль, а воду разливал в бутылки. В первый, 1883 год, было продано 1 тыс. бутылок моршинской воды, и ежегодно сбыт динамично увеличивался. Моршинский рассол экспортировали в Румынию, Италию, Англию и даже в США. В 1936 году уже без Штиллера было реализовано более 70 тыс. бутылок питьевой воды, из них почти 30 тыс. — горькой, лечебной. В результате Штиллеру понадобилось восемь лет, чтобы развить курортную инфраструктуру и наладить продажу родниковых продуктов. Вода, соль, торфяная грязь «на вывоз» не только приносили быстрые деньги, но и выполняли промороль, привлекая новых отдыхающих приезжать в Моршин — к истокам аптечных препаратов.

Руководить — не лечить

Внезапная смерть Бонифация — от сердечного приступа — довела курорт почти до банкротства. По завещанию бизнесмена, Моршин перешел Обществу врачей галицких. Штиллер был твердо уверен, что курорт будет и впредь успешным, поэтому обязал наследников передавать часть прибылей на благотворительные и образовательные цели. А именно — Общество должно было регулярно перечислять 5 тыс. ринских золотых для госпиталей и школ, где учились глухонемые и слепые дети. А для одаренных студентов Штиллер завещал ввести именные стипендии — 200 ринских золотых в год — сумма, зарабатываемая на то время простым сельским учителем за полгода.

Мраморный дворец. Фото 1930-х годов

Итак, в 1884 году Общество врачей галицких проводило «отца» Моршина в последний путь на Лычаковское кладбище во Львове и взяло управление курортом в свои руки. Казалось бы, благодаря организации, объединившей десятки врачей Галичины, на курорт устремится новая волна пациентов. Но одних лишь медицинских предписаний было мало, чтобы состоятельная публика предпочла Моршин другим здравницам Австро-Венгерской империи. Чтобы гарантировать приток пациентов, нужен был звездный уровень отдыха и лечения, который мог обеспечить управленец не хуже Бонифация Штиллера. Коллективный собственник — Общество врачей галицких — на 12 лет отдало курорт в управление своему коллеге Александру Медвею. Но опытный врач не сумел стать эффективным управленцем. И через 10 лет его работы пришедший в упадок Моршин перешел в руководство к доктору Л. Тышковскому. Однако наибольшим достижением следующего распорядителя стало восстановление двух сельских таверн.

Управленцы-эскулапы довели курорт до упадка. В самые критические времена Моршин вообще не принимал пациентов. Чтобы спасти «больную» здравницу, дирекция Моршина заняла у государства 80 тыс. крон на реконструкцию курорта. Деньги передали на обновление купален и благоустройство территории. Но из-за бесхозяйственности, продолжавшейся много лет, реноме курорта до штиллеровского уровня восстановить не удалось. В результате доходы, получаемые Моршином, даже не компенсировали затрат на содержание курортного хозяйства. Перед Первой мировой войной остро встал вопрос о его продаже. Разрушение Моршина завершили военные, которые, окопавшись в окрестных лесах, разграбили корпуса здравницы.

«Полска не згинела»

Воскресила Моршин аренда. Общество врачей галицких отдало курорт в пользование акционерному союзу «Курорты польские». У нового хозяина был не только коммерческий опыт, но и ситуативная фора: в новом польском государстве, возникшем после распада Австро-Венгерской империи, Моршину не было альтернативы, ибо аналогичные по своим лечебным свойствам австрийские курорты оказались с другой стороны границы.

Заведение водных процедур

Акционерный союз так же, как и Штиллер, первоначально главный акцент сделал на строительстве и внедрении новых технологий. За последующие 10 лет количество помещений для приема отдыхающих увеличилось почти в 2,5 раза — с 10 до 24. А в середине 1930-х на прикарпатском курорте насчитывалось шестьдесят домов почти на 900 комнат. Для улучшения бытовых условий здесь проложили новые инженерные коммуникации — водопроводы и канализации, смонтировали электролинии, построили водо- и грязелечебницы, бювет. Инвесторы с готовностью вкладывали средства в сооружение живописных вилл и коттеджей с претенциозными названиями «Вавель», «Орион», «Италия», «Белый двор», «Европа». Моршин утопал в цветниках.

Рейтинг курорта стремительно рос. В «Польском альманахе здравниц» (Polski almanach uzdrowisk) за 1934 год описание курортов тогдашней Польши открывала статья именно о прикарпатской местности: «Моршин и его лечебные факторы». Одним из них был источник магнезиальных вод, которых в мире насчитываются единицы.

Аптека «Под венгерской короной»

Общество врачей галицких, молча наблюдавшее за инвестиционным бумом и постепенно терявшее землю под ногами, на которой росли новые корпуса здравниц и вилл, решило и себе зарезервировать водное место. В 1935 году оно заказало инженеру Никодимовичу строительство наибольшего заведения для отдыха — Мраморного дворца, работавшего по принципу all inclusive (все включено). И за считанных три года новый курортный дом, где под одной крышей были сосредоточены все лечебно-оздоровительные услуги — от водолечебницы до внутреннего бювета, открыл двери отдыхающим.

Чтобы увеличить отдачу от курорта, в который инвесторы вкладывали десятки тысяч злотых, администрация Моршина увеличила продолжительность курортного сезона: теперь отдыхающих принимали не только летом, но и зимой. Трехнедельное пребывание на курорте, в зависимости от сезона, стоило 220-250 злотых. За эти деньги тогда можно было купить 3 тонны пшеницы.

Все для фронта, все для победы!

Во время Второй мировой войны Моршин служил госпиталем для раненых. В частности, в крупнейшем оздоровительном учреждении — Мраморном дворце — была больница для гитлеровцев, а потом — для советских войск. Также здесь размещался политотдел 18-й армии, которым в то время руководил Леонид Брежнев. Оставляя Моршин, гитлеровцы забрали часть медицинского оборудования, подорвали водогрязелечебницу, уничтожили более половины санаториев и жилых помещений.

В советское время на базе частных вилл, пансионатов, лечебных заведений были созданы профсоюзные санатории.

Трудно поверить, но это дворец

Курортная конкуренция

Водные курорты возводились и в других прикарпатских районах. Аристократическая публика ездила отдыхать в Корчин на Сколевщине, построенный бароном Пошингером. Здесь их принимали купельные учреждения «Австерия» и «Ковальщина». В 1930-х сюда в летний сезон приезжали почти тысяча человек: члены правительства, предприниматели, творческая элита. Часть отдыхающих даже была вынуждена квартироваться у местных хозяев, так как корчинские пансионаты не могли выдержать такого наплыва гостей.

Коростов, приобретенный поэтом Райтманом, в 1935 году признали наилучшим обустроенным центром отдыха Польши — с бассейном, экзотическими птицами и морем розовых кустов. В Зелемянку ехали, чтобы подлечить бронхи, легкие и ревматизм водой и грязями, аналогичными тем, которыми славился курорт Ивонич (Польша). Публику, выходившую на послепроцедурные прогулки, здесь развлекал оркестр, интеллектуальную пищу давала библиотека, а физическую форму помогали поддерживать теннисные корты. Ежедневно больные в Зелемянке принимали полторы сотни ванн.

Однако, кроме Моршина, Трускавца, Шкла, Немирова, Любеня Великого, Схидницы, более двух десятков других курортов Прикарпатья так и остались историей.

Отдохнуть в дрова

Строительный бум в Моршине в 1930-е годы спровоцировал большой спрос на землю. Обрадованные этим местные жители наперебой предлагали инвесторам свои участки, вследствие чего цены на них упали вдвое.

Пользуясь случаем, торговцы недвижимостью скупили лучшие наделы для перепродажи. Особый ажиотаж возник вокруг тех соток, которые вошли в план системной застройки Моршина, разработанный Союзом арендаторов. Торговцы землей покупали эти участки без колебаний, в надежде потом продать проблемные земли заинтересованному акционерному союзу в десятки раз дороже.

А вообще в развитие курортов прежде всего вкладывали средства лесопромышленники и владельцы узкоколеек. Тем самым они убивали двух зайцев: инвестировали и обеспечивали дополнительную загрузку путей, проложенных в труднодоступных горных районах. Железнодорожные ветки работали значительно эффективнее: по ним вывозили лес и доставляли на курорты отдыхающих. Следует отметить, накануне Второй мировой войны только на Сколевщине в сезон отдыхали 20 тыс. человек.

Первую лицензию на туристические маршруты среди малых железных дорог Европы получила карпатская узкоколейка фирмы «Братья бароны Гредли» — линия Сколе-Демня-Коростов длиной 41 км. Туристов обслуживали три поезда.

Коронная грязь

Наибольший ассортимент полезных моршинских продуктов: воду, горькую соль, брикетированную торфяную грязь — «Моршинскую муравьиную боровину» — предлагала во Львове респектабельная аптека «Под венгерской короной». Она принадлежала аптекарю и предпринимателю Якубу Пипес-Поратинскому, у которого было эксклюзивное право на производство продуктов из курортных источников. Пипес-Поратинский приобрел на Бернардинской площади во Львове участок и заказал известному архитектору Каролю Боублику трехэтажный дом, на первом этаже которого запланировал аптеку.

Со двора заведение «Под венгерской короной» привлекало внимание львовян и гостей города эффектной витриной с монохромным травлением, которую провизоры не решались загромождать товаром, чтобы не испортить красоту художественного произведения. Лекарственные моршинские препараты стояли на почетных местах на презентабельных полках из натурального дерева в стиле необарокко, которыми был меблирован торговый зал нового фармацевтического учреждения. Подробно о лечебных свойствах минеральных продуктов клиенты могли узнать со страниц рекламно-коммерческого вестника «Курьер аптекарский», ежемесячно выпускавшегося этим предприятием.

Автор благодарит за помощь в подготовке материала исследователя-историка Василия Лабу