Контракти.ua

В период кризиса судебная практика, связанная с кредитными правоотношениями, стала пестрить самыми нелепыми решениями. Какие, по вашему мнению, судебные прецеденты последних лет поставили под угрозу стабильность финансовой системы Украины?

Анна Огренчук: Начиная с 2008 года мы наблюдаем, как меняется судебная практика, связанная с кредитованием, как защищаются банки и нападают заемщики. В попытках уйти от ответственности заемщики проявляют незаурядную изобретательность в подборе оснований для удовлетворения своих исков, что отчасти влечет за собой принятие нелепых судебных решений.

Мы хорошо помним ряд решений судов, признавших незаконным кредитование в иностранной валюте, которые основывались на отсутствии у банка индивидуальной лицензии. Благо Верховный Суд Украины в деле банка «Финансы и Кредит» (2010 год) пресек данный способ перенесения валютных рисков с заемщика на кредитора.

Еще одним показательным в этой номинации решением оказался вердикт Высшего хозяйственного суда Украины по делу ВТБ Банка, обнаживший очередной проблемный момент. До января 2009-го порядок регистрации права собственности на предмет ипотеки за банком еще не был четко регламентирован. На основании договоров, заключенных до этого, финучреждения обращали взыскания на предмет ипотеки либо внесудебным способом путем регистрации на себя права собственности на предмет ипотеки, либо в судебном порядке. По внесудебной процедуре попытался урегулировать задолженность и ВТБ Банк. Причем этот случай оказался одним из немногих, когда БТИ, уже имея достаточно полномочий, самостоятельно зарегистрировало право собственности на предмет ипотеки за банком. Но с такой позицией не согласился суд. В своем решении он сделал вывод о незаконности регистрации права собственности на предмет ипотеки на основании ипотечного договора, заключенного до января 2009 года. Данная судебная позиция вызвала всеобщую тревогу. Ведь по сути решение ставит под сомнение возможность реализации такого способа защиты интересов банка, как обращения взыскания путем признания права собственности. А именно этот способ по сравнению, например, с процедурой реализации ипотечного имущества через публичные торги является для финорганизации менее затратным и тем самым более привлекательным.

Будем надеяться, что дело ВТБ Банка будет пересмотрено Верховным Судом Украины и решение будет отменено.

Какие «новинки» используют недобросовестные заемщики? Какие из них вы считаете действительно опасными для банков?

Анна Огренчук: Существует несколько схем. В первую очередь это попытки признать недействительными кредитные договоры. На втором месте — судебные споры по признанию недействительными договоров залога. Еще одна распространенная конструкция — банкротство.

Судопроизводство по типовым искам заемщиков — признанию кредитных договоров недействительными — уже является довольно устоявшимся: суды, как правило, защищают банки и отказывают заемщикам в исках о признании договоров недействительными. Однако появляются и «новинки» — признание недействительным решения общего собрания акционеров, которым давалось разрешение на заключение кредитного договора/договора залога. Логика такова: недействительно разрешение — недействителен и кредитный договор/договор залога. Опасность состоит в том, что такие судебные решения принимают без участия банков, поскольку они не являются стороной спора, который квалифицируется как корпоративный. Наша компания имеет успешный опыт ведения подобных дел: мы исходили из фактического признания сделки путем исполнения и побеждали в суде.

Как используют банкротство сами заемщики?

Анна Огренчук: Банкротство для заемщика — очень легкая схема ухода от выполнения своих обязательств. Особенно часто эта схема работает тогда, когда заемщик и залогодатель — лица разные, но связанные. В таких случаях обычно используют общие нормы о поручительстве, согласно которым прекращение лица должника означает прекращение поручительства, поскольку поручение — это обязательство, производное от основного.

В специальных нормах об ипотеке таких правил нет, что дает пищу для разных трактовок. Но в любом случае банку нужно отслеживать все дела о банкротстве своих заемщиков и пытаться ускорить процедуру получения решения о взыскании задолженности с поручителя (залогодателя).

Наряду с постоянной борьбой с должниками банкам приходится держать оборону и на втором фронте — в войне с органами налоговой службы. Как вы оцениваете шансы банков на победу?

Анна Огренчук: К сожалению, неоднозначности налогового законодательства налоговые органы всегда трактуют не в сторону налогоплательщиков. Но то, что проблемой станет отнесение убытков 2010 года на 2011-й, не смогли предугадать даже самые циничные представители бизнеса. Согласно ст. 150 Налогового кодекса Украины, если по итогам налогового года существует отрицательное значение объекта налогообложения, то сумма такого отрицательного значения подлежит включению в затраты первого календарного квартала следующего налогового года. Все было бы лаконично и просто, если бы в кодексе не было Переходных положений. А именно там, казалось бы, понятные нормы превращаются в совсем загадочные. Трактуя буквально текст Переходных положений, налоговики утверждают, что убытки 2010 года остались в 2010-м и никоим образом не могут учитываться при определении суммы обязательств в 2011 году. Опасность ситуации подтверждается не только позицией налоговой, но и негативной судебной практикой. Хотя у меня как практикующего адвоката уже есть соответствующий опыт и судебные решения в пользу налогоплательщика. Принимая решение о незаконности претензий налоговой, суд исходил из того, что спорная норма Налогового кодекса не содержит ограничение затрат, которые могут быть учтены в составе валовых затрат II квартала 2011-го. Кроме того, затраты, которые не могут учитываться при определении налогообложения прибыли, определены в ст. 139, и этот перечень не содержит исключений для убытков 2010 года.

Сегодня, к сожалению, эти вопросы могут решаться только в суде, но мы надеемся на изменения в законодательстве, которые позволят банкам закрыть второй фронт.