Контракти.ua

Очередной масштабный проект Нибулона — возрождение отечественного буксирного флота. Нибулон вполне способен справиться с государственной по сути задачей — вновь превратить наши реки в транспортные артерии. Но проект оказался под угрозой срыва. Нибулон де-факто выдавливают с рынка, квотируя экспорт зерна. Крупнейший зернотрейдер «Нибулон» остался без экспортных квот. Кроме того, в компанию зачастили проверяющие… Государство фактически топит речной флот Нибулона. Почему проект под угрозой срыва и что же на самом деле происходит на агрорынке, рассказал генеральный директор компании «Нибулон», Герой Украины Алексей Вадатурский.

Алексей Афанасьевич, как продвигается реализация проекта по возрождению судоходства на украинских реках?

Алексей Вадатурский: На прошлой неделе мы сдали в эксплуатацию первый из шести буксиров, строительство которых запланировано на Николаевском судостроительном заводе «Океан» (общая стоимость проекта — $80 млн). Это суда с уникальными для Украины характеристиками. Всего сейчас насчитывается 11 буксиров такой мощности, которые могут работать во внутренних водах Украины. После того как мы построим еще шесть судов, большая часть буксирного флота страны будет обеспечена буксирами Нибулона. Мы планируем перевозки водным транспортом в объеме 3 млн т зерна — это существенно разгрузит автомобильные дороги в области и улучшит экологию Николаева. А аграрный сектор, благодаря снижению затрат на транспортировку зерновых, получит дополнительные доходы в размере 4 млрд грн.

В Украине водным транспортом перевозится всего 0,5% грузов от всех грузоперевозок. Всего полпроцента, хотя это самый дешевый вид транспорта. К сожалению, государство сегодня не собирается инвестировать в развитие речной инфраструктуры и загружать водные потоки — мы реализуем проект государственного масштаба самостоятельно. 

Но государство хотя бы поддерживает компанию?

Алексей Вадатурский: Мы вынуждены были отложить выполнение инвестиционной программы из-за вмешательства чиновников в нашу работу. Нибулон, имея 800 тыс. т зерна, структуру для экспорта и подписанные контракты, не получил экспортные квоты. Компанию намеренно убрали с рынка. Более того,  разными методами, через органы прокуратуры, СБУ, налоговую еще и пытаются сделать так, чтобы компания прекратила борьбу.

В 2008 году в офис нашей компании, на наш взгляд, совершенно легально лично явился руководитель одной из фирм-поставщиков, предоставил все необходимые документы на право заниматься предпринимательской деятельностью, после этого заключил договор на поставку и выполнил его условия. Мы, безусловно, за поставленный товар исправно заплатили, но через какое-то время деятельность этой компании налоговые службы признали фиктивной. На основании этого факта три года спустя против должностных лиц нашей компании возбуждено уголовное дело.

Да, власти уже признают, что накуролесили при распределении квот. Но ведь за каждым таким случаем есть конкретный виновный человек, и он, безусловно, должен понести наказание, как это делается в цивилизованной нормальной стране. Налицо дискредитация Украины, аграрный сектор лишен доходов, и никто не понес наказания, ничьей вины в этом, получается, нет.

Я, как участник рынка, который 20 лет выживал в очень непростых условиях, очень четко понимаю, что говорю, и такое не должно повториться в будущем.

Учитывая объем налогов, которые платит компания, местные власти напрямую заинтересованы в бесперебойной работе Нибулона. Вы ощущаете их поддержку, в частности губернатора?

Алексей Вадатурский: Реализация нашей инвестиционной программы — это рабочие места для строителей, судостроителей, местных жителей. Я бы хотел, чтобы на деле губернатор области оказал поддержку этой инвестиционной программе. Учитывая, что наш инвестпроект по строительству шести буксиров мы начинали вместе с губернатором нашей области, я хотел бы думать, что эта инвестиционная программа нужна Николаевщине, Украине и, следовательно, должно быть адекватное содействие власти этой инвестиционной программе. А наш молодой коллектив будет добиваться справедливости.

Есть ли надежда достучаться до президента?

Алексей Вадатурский: Когда у нас появились первые проблемы и первые признаки надвигающегося передела рынка, я верил, что при помощи как губернатора, так и министра АПП мне удастся подготовить предложения по государственно-частному партнерству, по поднятию зернового рынка Украины на новый уровень. Я такой план подготовил и считаю, что его внедрение подняло бы наш зерновой бизнес и имидж Украины. Но я думаю, что к этим материалам не был проявлен интерес, а у нашей компании возникли дополнительные проблемы. Уверен, что все негативное, что делается в аграрном секторе, делается как за спиной президента, так и премьер-министра, и все это делается в угоду определенных заинтересованных лиц, которые дискредитируют зерновой рынок Украины. Создается впечатление, что стабилизация и процветание аграрного рынка Украины никому, кроме нашей компании, не нужны.

Государство декларирует огромный интерес к рынку зерна и готовность стать полноценным его игроком. Смогут ли частные компании сотрудничать с государством?

Алексей Вадатурский: Как руководитель аграрной компании, ответственно заявляю: я за то, чтобы государство участвовало в зерновом рынке, участвовало во внешнеэкономической деятельности, причем самым активным образом. Но участвовать оно должно цивилизованными методами, а не методами запрета работы одних компаний и предоставления преференций другим игрокам, приближенным к чиновникам.

Если государство хочет выйти на рынок зерна, то пусть займется сначала наведением порядка на рынке. Сделайте так, чтобы аграрий получал максимальную прибыль, адекватную ценам на внешнем рынке, а граждане страны при этом потребляли хлеб по приемлемой цене и надлежащего качества. Разве мыслимо, что в момент, когда уже все знали, что Россия уходит с мирового рынка и цены идут вверх, Аграрный фонд предпочел распродать свои запасы зерна, да еще и по заниженным ценам? Это вместо того чтобы сделать интервенцию и стабилизировать цены на хлебобулочные изделия. Добиться стабилизации цен на хлеб можно было, имея в резерве всего 800 тыс. т пшеницы, то есть той пшеницы, которая имелась на начало маркетингового года. В Украине забыли бы о том, что такое проблема роста цен на хлебобулочные изделия в регионе, и о том, что с прилавков могут исчезнуть дешевые мука и крупы. Но государство поступило в этой ситуации по-другому: оно просто начало в ручном режиме регулировать экспорт зерна и таким образом добилось стабилизации цен на хлебобулочные изделия. В данном случае наказан сельхозтоваропроизводитель, который недополучил значительные доходы. Мы считаем заслугой власти, что она добилась стабилизации цен на хлеб. Но каким путем! Я бы предпочел, чтобы можно было гордиться тем, что сельхозтоваропроизводитель получил максимальную цену, адекватную мировому рынку, а при этом цена на хлеб осталась стабильной и приемлемой.

И после таких действий эти чиновники декларируют, что добились того, что снизили цены на рынке. Да разве этим нужно гордиться? Надо гордиться тем, что удалось дать сельхозпроизводителю заработать и при этом удержать цены на хлеб стабильными.

Государство и частные компании должны быть партнерами, поддерживать друг друга. А в этом сезоне вы видели со стороны государства совсем противоположное отношение. Вечером вносится законопроект, утром он уже на комитетских слушаниях, на которые никого не приглашают, а затем документ уже голосуется в зале. Разве можно так решать вопросы? Нет.

Можно ли говорить о том, что потери всех участников рынка в завершающемся сезоне были равноценными?

Алексей Вадатурский: По существу, среди украинских компаний пострадали только мы. Другим отечественным компаниям квоты выделялись, в то время как мы были незаконно отстранены от этого процесса. Конечно, пострадали и зарубежные компании, но тоже в гораздо меньшей степени, чем мы. Ведь свою деятельность транснациональные зернотрейдеры ведут в различных странах мира, и они смогли окупить убытки, которые понесли от непредсказуемой политики государства. Фактически за пределами Украины они даже выиграли от роста цен на зерно, который стимулировали события в нашей стране.

А мы ведем работу только в Украине: здесь выращивается наше зерно, находятся наши элеваторы, наш персонал в количестве 4,5 тыс. человек, финансовое обслуживание — все здесь. По­этому наши потери были весьма существенными.

Сколько же потеряла компания от неправомерных действий власти?

Алексей Вадатурский: Это легко подсчитать: у нас было 800 тыс. т зерна, стоимость хранения которого увеличилась на $100 на каждой тонне. Это генерировало дополнительно 80 млн издержек.

На какой результат экспорта выходит компания по итогам 2010/2011 маркетингового года?

Алексей Вадатурский: Максимальным результатом для нас были 4,8 млн тонн зерна за сезон. В этом сезоне, при условии полноценного экспорта в июне, мы ориентировочно проэкспортируем 2,8–3 млн т. При этом результат в 5 млн т в 2010/2011 маркетинговом году был для нас вполне реален, но он не мог быть достигнут из-за искусственно созданных препятствий.

Отразятся ли проблемы нынешнего сезона на работе рынка в следующем маркетинговом году?

Алексей Вадатурский: Это неизбежно, ведь через месяц на рынок начинает поступать зерно нового урожая, тогда как прошлогоднее еще лежит на элеваторах. В Украине до 30 млн т паспортизированных элеваторных емкостей, то есть это практически 50% ожидаемого валового сбора зерна, и указанные элеваторы сегодня также заполнены зерном старого урожая. Первый удар придется держать портовым элеваторам, поскольку туда начнет поступать зерно с юга Украины: Крыма, Херсонской, Одесской, Николаевской областей, и наверняка мы столкнемся со сдерживанием приемки нового зерна по той причине, что в соответствии с действующими инструкциями зерно старого и нового урожаев нельзя смешивать. А чиновники сегодня задают вопрос: будут ли готовы предприятия к приему нового урожая? Конечно, не будут. А что сделало государство для того, чтобы исправить ситуацию? Ничего.

Что касается конкретно нашей компании, то за уход с рынка приходится платить. Уход любого субъекта, пусть даже не по объективным, а административным причинам, всегда влечет за собой дисконт при возвращении. Кроме того, мы как украинский резидент представляем нестабильную и слабо прогнозируемую в своей политике страну. Все это закладывается в цене. Я думаю, что дисконт до $20 на тонне — это цена того, что мы отсутствовали на рынке.

В Украине могут ввести пошлины на экспорт зерна. Какие последствия это будет иметь для агропроизводителей?

Алексей Вадатурский: Введение пошлин означает, что АПК автоматически не получает средства, равные размерам пошлин. Дополнительные затраты элементарно будут перенесены на сельхозпроизводителей.

Но проблема, связанная с пошлинами, еще глобальнее. Россия уже заявила, что отпускает экспорт зерновых. И отпускает без каких-либо дополнительных условий. Украина же в это время говорит о пошлинах, то есть о дополнительной финансовой нагрузке. Кто в результате окажется в невыгодном положении? Конечно, украинский сельхозпроизводитель!

Уже сегодня мировой рынок работает без Украины. Да, наша страна заявила о том, что готова снять ограничения на экспорт агропродукции. Но как в нынешних условиях заключить контракт и гарантировать выполнение обязательств перед партнерами? Контракты заключаются на два-три месяца вперед. А мы в Украине не знаем правил игры на неделю, даже на день вперед. Я, руководитель компании-экспортера, не знаю, подпишет ли президент в эти дни закон о пошлинах, какие ставки пошлин там будут указаны, когда он вступит в силу.

Компания обрабатывает один из самых больших в стране земельных банков. Вы заинтересованы во внедрении рынка земли?

Алексей Вадатурский: Я не вижу никаких положительных последствий такого решения. К сожалению, пока не делается ничего, чтобы этот вопрос был решен цивилизованным способом, в законодательном поле. На украинском аграрном рынке слишком многие вещи стали регулироваться в ручном режиме, и в таких реалиях открывать рынок земли опасно. В результате мы можем получить настоящее стихийное бедствие для собственников земли и тех компаний, которые вкладывали колоссальные средства, чтобы организовать производство агропродукции в Украине.

Нибулон на протяжении 20 лет зарекомендовал себя как надежный партнер. Пострадала ли репутация компании на международном рынке из-за событий последнего года?

Алексей Вадатурский: Могу сказать, что партнеры и финансовые институты прониклись к нам еще большим уважением. И это не просто слова — они видят, что мы публично боремся с произволом властей, что мы идем в суды и не боимся предать гласности антирыночные действия отдельных чиновников.