Контракти.ua

Похоже, именно эти три государства будут кормить Западную Европу, где наблюдается стагнация производства продовольствия. Объемы сельхозпродукции в регионе увеличатся к 2019 году менее чем на 4%. Страны будут вынуждены наращивать импорт, и не только Западная Европа. По прогнозам ООН, мировой спрос на продовольствие к 2050 году удвоится, при этом нужно готовиться к тому, что сельхозпродукция будет лишь дорожать. Так, с начала 2010 года цены на пшеницу на мировых рынках выросли на 45% (с $200 до $290 за тонну). Немецкий агроэкономист Харальд фон Вицке, профессор Берлинского университета им. Гумбольдта, уверяет, что такой уровень цен уже в скором будущем станет нормой, а не аномалией, вызванной природными катаклизмами. По оценкам ОЭСР, в ближайшие десять лет продукты питания подорожают на 15–40%.
Предложение перестало поспевать за спросом. Одна из причин — ограниченность площадей, пригодных для сельского хозяйства. Ведь самые продуктивные земли уже используются фермерами. Как утверждают эксперты ЕБРР, резервы для экстенсивного роста есть у некоторых развивающихся стран. К примеру, в Украине, России и Казахстане около 13 млн га земли можно превратить в сельскохозяйственные угодья без нагрузки на окружающую среду.
Украина уже сейчас входит в число крупнейших мировых продавцов зерна и подсолнечника, что делает страну очень привлекательной для инвестиций. За время кризиса отечественные агрохолдинги были чуть ли не единственными компаниями, которые смогли привлекать средства иностранных инвесторов. Но вопрос в том, сможет ли Украина воспользоваться своими преимуществами в полной мере.
«Прогнозы ООН по поводу роста агропроизводства — это голая статистика. Она не учитывает риски, которые в Украине велики, — к примеру, регулярное введение квот на экспорт», — говорит директор консалтингового агентства «ААА» Сергей Наливка. Чиновники побоялись, что из-за существенной разницы в ценах на украинском и мировом рынках урожай будет продан иностранцам. Поэтому в начале октября Кабмин ограничил до конца года экспорт пшеницы и смеси пшеницы и ржи до 500 тыс. т, кукурузы — 2 млн т, ячменя — 200 тыс. т, ржи и гречки — по 1 тыс. т. Хотя еще в августе в правительстве утверждали, что при урожае в 42–43 млн т оснований для квотирования нет. Украина постепенно приобретает репутацию непредсказуемого игрока.
Практически месяц понадобился чиновникам, чтобы решить, как будет распределяться квота: по «историческому принципу» (80% — компаниям, экспортировавшим в предыдущем году, и 20% — новым) или на открытых аукционах. Если первый механизм выгоден традиционным экспортерам, то второй — операторам-новичкам. В Кабмине отдали предпочтение аукционам. Пока же выбирали механизм распределения квот, экспорт зерна был заблокирован. Сейчас в портах скопилось более 470 тыс. т зерна. Экспорт подсолнечного масла тоже чуть не попал в 2010 году под ограничения.
«Иностранным инвесторам действительно интересен украинский аграрный рынок, но это касается портфельных инвесторов. Компании, осуществляющие прямые инвестиции в производственный капитал, наоборот, сворачивают финансирование. Какой смысл выращивать, если есть запрет на экспорт? К примеру, один из крупнейших фондов, который давно работает в Украине, в 2007–2008 гг. обрабатывал 300 тыс. га, а теперь только 140 тыс. гектаров. И это не единичный случай», — утверждает Сергей Наливка. По данным Госкомстата, площади под посев озимых в 2010-м уменьшились на 1,5 млн га, притом что после 2005 года Украина обычно засевала 8,2 млн га.
При этом, несмотря на введение ограничений на экспорт зерна, Украина договорилась с Россией о поставке ей 2 млн т фуражной пшеницы по ценам, ниже рыночных. «Самый большой риск для Украины — это проведение сов­местной аграрной политики с Россией. В таком случае мы можем вернуться к тому, что Украина кормит Россию, а Россия продает излишки», — говорит эксперт.

Елена Струк, «Контракты»