«Здесь был Вова». Президент-эксперимент
Павел Казарин: Президентская каденция Владимира Зеленского достигла экватора. Два с половиной года назад кто-то объявлял его победу – «электоральным майданом». Кто-то – склонен был расценивать как национальную катастрофу. Но по итогу ближе к правде оказались те, кто смог удержаться от экзальтации.
Президентство Зеленского скорее напоминает тест на вандалоустойчивость. В 2019 году избиратели усадили в главное кресло страны человека без политических взглядов. Отдали ему полный контроль над законодательной и исполнительной властью. И стали наблюдать за тем, как аполитичный обыватель и сложившиеся правила игры пытаются переделать друг друга под себя.
Зеленский стал реальным тестом для постмайданной Украины. С 2014 по 2019-й страна окружала себя символическим забором, вырабатывала новый политический язык и формировала заново представления о норме и девиации. Причем у многих был соблазн объявить все изменения – эксцессами эпохи пятого президента страны. И вплоть до 2019 года никто не мог с уверенностью сказать – насколько устойчивым является новый социальный договор и в какой мере он способен существовать без поддержки первого лица.
Своим президентством Порошенко был обязан Майдану – а потому был обречен говорить на его языке, учитывать интересы улицы и соизмерять себя с этическими координатами протеста. А шестой президент страны был свободен от всех этих обязательств. Он не был связан с Майданом на уровне личных переживаний. Не был укоренен в теме войны на уровне персонального опыта. Его избрание лишило новую этику государственных костылей. Его инаугурация открыла окно возможностей – внутрь которого помещалась потенциальная ревизия всего накопленного и построенного.
Однако проверку на прочность новая этика явно прошла. В конце концов, каждый президент ищет язык, который позволял бы ему выступать от лица нации. Если бы Зеленский счел, что такое право ему дает этика Антимайдана – мы бы слушали сегодня пассажи про «один народ» и «Великую Отечественную». И тот факт, что шестой президент страны говорит на языке пятого – означает лишь то, что риторика Майдана выдержала экзамен на право считаться новой нормой.
Впрочем, точно такая же проверка была уготована самым популярным мифам украинского общества. Владимир Зеленский побеждал на волне антиэлитарного запроса. Усталость от элит и противопоставление «простого человека» – «коллективному бюрократу» два года назад одержали триумфальную победу в нашей стране.
Большинство украинских граждан были убеждены в том, что все проблемы сможет решить «человек извне». Что достаточно лишь отдать власть тому, кто не связан обязательствами. Что «новые лица» – это само по себе лекарство и панацея.
Этот миф проверку на прочность не прошел. Оказалось, что замена региональных баронов на свадебных фотографов в парламенте еще не погружает страну в эпоху счастья и процветания. Более того – система неформальных связей очень быстро превратила новое монобольшинство в осьминога. Шестой президент страны уже третий год подряд пытается упаковать его в дисциплинарную авоську, следя за тем, чтобы ни одно щупальце не вываливалось наружу – но особенно успешным этот процесс назвать не получится. Созданный президентским окружением партийный голем управляется с переменным успехом – и можно предположить, что рано или поздно захочет выйти из-под контроля.
Тем, кто ждал от «новых лиц» полной непохожести на «старые», впору досадовать. Оказалось, что кадровая перезагрузка не отменяет неофициальных правил игры и теневых центров влияния. Украинское государство по-прежнему напоминает локомотив, маневры которого ограничены траекторией рельс и инерцией. Страна получила возможность убедиться, что ее потенциал развития сковывает не коварная верхушка с неправильными фамилиями, а созданная за двадцать с лишним лет среда.
Очень скоро Зеленский сам стал заложником этой среды. А заодно – заложником своей привычки нравиться публике и своего же неверия в институциональные подходы. В результате, профессиональные касты продолжают держать страну в заложниках. Лояльность в кабинетах власти ценится выше профессионализма. А эффектность подачи явно подменяет собой проработанность решений.
Впрочем, положа руку на сердце, Зеленского сложно во всем этом упрекать. Он с самого начала не был революционером. Наделять его выдающимися реформаторскими качествами могли лишь те, кто не очень хорошо разбирается в людях.
Шестой президент страны был и остается экспериментом. На его примере мы просто получили возможность проследить, как именно меняется неподготовленный человек, волею судеб оказавшийся в главном кресле страны.
Его предшественника называли президентом АрМоВира. К этой триаде можно относиться как угодно, но она была – и закрепляла Порошенко в консервативном кластере политического поля. А вот Зеленский со своей триадой пока еще не определился – а потому так сложно атрибутировать его в рамках политической системы координат.
Он не стал президентом капитуляции – вопреки ожиданиям противников. Не стал президентом экономического чуда – вопреки надеждам сторонников. Но вряд ли сам Зеленский готов согласиться со случайностью своего президентства. Главное кресло страны дает доступ к учебникам истории и перед подобным соблазном устоять довольно непросто.
И все теперь будет зависеть от того, как он сам понимает словосочетание «историческая роль». В его силах – провести судебную реформу и дать стране шанс на правосудие. Изменить бизнес-климат – и сделать предпринимательство точкой роста. Его полномочий с избытком хватит на то, чтобы преодолеть самые разные консервативные стереотипы. От отношения к медицинскому каннабису до идеи создания национальной автономии крымских татар.
Вместо этого Владимир Зеленский поступает в строгом соответствии со старой формулой «хочешь, чтобы она тебя запомнила – подари ей сертификат в тату-салон». А потому флагштоки по всей стране, проект Большого герба и праздник «Дня державности» выполняют вполне приземленную задачу. На наших глазах шестой президент страны бьет Украине татуировку «Здесь был Вова».
До конца его каденции остается еще два с половиной года.
Автор: Павел Казарин, журналист, колумнист
