Война на упреждение: зачем России нетипичный конфликт с Беларусью
Россия грозится использовать украинскую ГТС как альтернативу белорусской — понимая, что это похоронит солидарность газовых транзитеров.
Россия и Беларусь — в состоянии новой газовой войны. Москва требует от Минска немедленно оплатить долги за газ. Минск утверждает, что никаких долгов вроде бы и нет, потом неохотно соглашается с их существованием, но предлагает оплатить долг товарными поставками. Когда Россию не устраивает и этот вариант, просит отсрочки по выплатам. Газпрому такая ситуация совсем не нравится. Председатель правления корпорации Алексей Миллер в точном соответствии с логикой газового меморандума президента России Дмитрия Медведева — между прочим, бывшего председателя совета директоров Газпрома — предупреждает о постепенном сокращении поставок газа в соседнюю страну. Одновременно обсуждается возможность прокачки необходимых для поставок в Европу объемов газа через украинскую газотранспортную систему. Премьер-министр России Владимир Путин, постоянно заявляющий о том, что украинская ГТС исчерпала свои возможности, и рьяно лоббирующий идею строительства подводных газопроводов, неожиданно вспоминает о том, что ГТС Украины наполнена отнюдь не до краев и через нее можно еще качать и качать. Беларусь проводит платеж…
И все же это не совсем типичная война. Предыдущие газовые сражения проходили в зимний период, когда прекращение газовых поставок из России действительно серьезно ударяло и по странам, которые лишались продукции Газпрома, и по всем европейским потребителям — не нужно объяснять, что в случае прекращения поставок газа в Украину или Беларусь неизбежно страдает транзит. Однако летом и поставки газа не столь велики, как зимой, и даже самая яростная газовая блокада не может быть по-настоящему результативной — хотя бы потому, что нет проблем с отоплением. Утверждать, что Газпрому понадобились деньги именно сейчас, было бы очень большим преувеличением: в конце концов, долг Беларуси — эта не та сумма, которая серьезно скажется на бюджете корпорации-монополиста. К тому же Медведев и Миллер могли бы не выдвигать ультиматумы, а обратиться в судебные инстанции, предусмотренные российско-белорусскими контрактами. И ждать их решений. А вот если бы выплата долга началась через несколько месяцев — то есть как раз в преддверии или в разгар отопительного сезона, — в Минске вряд ли решились бы спорить…
Но Медведеву и Миллеру не нужен суд. И не нужны деньги. Нынешняя газовая война с Беларусью — это война на упреждение. Во-первых, демонстрируется, что Газпром и российское руководство готовы действовать жестко и не собираются церемониться с неплательщиками — это предупреждение и Беларуси, и Украине. Ведь зимой действительно понадобится гораздо больше газа, а значит, намного больше денег, а их нет. Во-вторых, показывается ненадежность обеих транзитных стран, через которые российский газ идет европейским потребителям. Уже была газовая война с Украиной, теперь — еще одна такая же война с Беларусью. При этом в Газпроме в самом деле могли учесть уроки газового конфликта с Украиной — когда мерзла Европа — и решили произвести впечатление, но не рисковать репутацией. А для этого нужна летняя, а не зимняя газовая война… С одной стороны, никто не замерзнет, а с другой — европейцы, вне всякого сомнения, будут напуганы и вспомнят, как это было холодной зимой российско-украинской конфронтации…
Наконец, у газового конфликта с Беларусью может быть еще одна побочная цель. Побочная, но важная. В последние месяцы президентства Виктора Ющенко Киев и Минск начали договариваться между собой о возможном взаимодействии. Эта линия была продолжена и преемником Ющенко президентом Виктором Януковичем. Для Киева добрые отношения с Минском важны и с точки зрения европейских перспектив: вряд ли украинское руководство может добиться серьезного продвижения вперед в вопросе смягчения визового режима с Евросоюзом в случае, если не будет решен вопрос о границе с Республикой Беларусь. В Москве все это хорошо понимают. Поэтому и хотят использовать украинскую ГТС как альтернативу белорусской, зная, что это вызовет раздражение Александра Лукашенко и неизбежно отразится на климате украинско-белорусского сотрудничества. А возможность солидарной политики транзитеров газа вообще будет похоронена в зародыше.
