Контракти.ua

Как и в последних двух в 2014 и 2018 годах, в недавнем отчете МГЭИК об этом не говорится прямо в тексте, но вы можете четко сделать вывод из цифр, что есть хоть сколько-нибудь приличный шанс ограничить потепление до 1,5 ° C - цель Парижское соглашение 2015 года - глобальные выбросы должны достичь пика примерно к 2025 году, а затем упасть до нуля.

У нас было 11 лет, чтобы достичь этого пика и повернуть его вспять. Теперь их всего четыре.

В докладе излагаются пять различных путей, по которым выбросы могут пойти в ближайшие десятилетия, с привязкой к различным "климатическим фьючерсам". Путь, по которому выбросы падают с максимально возможной скоростью, дает нам чуть менее 50% шансов ограничить потепление до 1,5 ° C.

В этом сценарии мир должен со временем ограничить общие выбросы парниковых газов до эквивалента примерно 500 гигатонн двуокиси углерода (CO₂).

Отчет показывает, что на данный момент мир выбрасывает около 40 гигатонн в год (и этот показатель продолжает расти). Таким образом, остается около 12,5 лет выбросов на текущих уровнях. Таким образом, если мир достигнет нулевых выбросов к 2050 году, до тех пор каждый год выбросы не должны превышать в среднем 40 процентов от выбросов 2021 года.

Теоретически довольно просто достичь пика выбросов, а затем начать тенденцию к снижению. Есть несколько серьезных изменений, которые можно внести в такие секторы, как электроэнергетика, строительство и транспорт, где происходит много выбросов и где есть легко доступные альтернативы.

К ним относятся: Запрет на строительство новой инфраструктуры, работающей на ископаемом топливе. Никаких новых угольных электростанций, никаких новых нефтегазовых операций и никаких расширений аэропортов. По сути, мир мог бы согласиться на договор о нераспространении ископаемого топлива.

Существующие угольные электростанции можно быстро заменить возобновляемыми источниками энергии, такими как ветряные электростанции.

Можно радикально улучшить энергоэффективность зданий.

В зданиях можно отказаться от природного газа, заменив его отоплением и приготовлением пищи с использованием электричества.

Наземный транспорт можно обезуглерожить за счет перехода на электромобили (автомобили, грузовики, автобусы, поезда) и с автомобилей на велосипеды, пешеходный и общественный транспорт.

Добиться всего этого за 10 лет технически возможно. Но есть существенные препятствия, носящие в основном политический характер. Компании, работающие на ископаемом топливе, продолжают бороться за предотвращение действий, угрожающих их прибыльности, лоббируя правительства с целью ослабления законодательства и защиты своих субсидий.

У них достаточно поддержки в достаточном количестве стран - например, в Австралии, Польше, России и Саудовской Аравии - и в достаточном количестве стран с противоречивыми интересами - Канаде, Нидерландах , США и Норвегии - чтобы затормозить действия на различных форумах, как на последнем Саммите G20.

Даже в странах с относительно сильной климатической политикой мощь индустрии ископаемого топлива порождает различные противоречия, как, например, в продолжающейся поддержке Великобританией нефти и газа Северного моря.

Глобальное неравенство в выбросах также остается важной проблемой. Есть быстро растущие выбросы в развивающихся странах, но стабильные или слегка сниженные выбросы в большинстве промышленно развитых странах.

Пик выбросов в глобальном масштабе означает сдерживание роста выбросов в Китае и других странах, причем в США, Великобритании и Германии они сокращаются гораздо быстрее, чем в среднем в мире.

Затем возникает вопрос, как профинансировать этот быстрый переход. Это влечет за собой мобилизацию инвестиций в возобновляемые источники энергии, проведение огромного количества работ по модернизации зданий с целью повышения энергоэффективности и электрификации, а также ускорение строительства инфраструктуры электромобилей.

Это также влечет за собой значительное глобальное финансирование таких переходов в развивающихся странах. Но как эти деньги мобилизовать?

Неолиберальный консенсус последних четырех десятилетий благоприятствует частным финансам. Но оставлять эти усилия свободному рынку, вероятно, будет недостаточно. Ископаемые виды топлива часто по- прежнему более прибыльны, чем возобновляемые источники энергии, несмотря на их конкурентоспособность по стоимости.

Может потребоваться возрождение представлений о государственных финансах для привлечения достаточных инвестиций в низкоуглеродные секторы. Произошел некоторый сдвиг в сторону этого подхода с появлением новых "зеленых" сделок в разных странах, но требуется гораздо больший толчок в этом направлении.

И, конечно же, мир по-прежнему отвлекают другие кризисы. Наиболее очевидным из них является COVID-19, который нарушил меры по борьбе с изменением климата в большинстве стран, задерживая объявление о новой политике, сосредоточив внимание как на пандемии, так и на восстановлении экономики.

Уровень инвестиций, необходимых для преодоления COVID-19, предоставил некоторые возможности, но имеющиеся на данный момент данные, похоже, свидетельствуют о том, что мировая экономика возвращается в сторону роста с высоким содержанием углерода.

Между тем, COVID-19 снизил давление на политических лидеров, чтобы они действовали в связи с изменением климата. Гораздо сложнее было организовать протестные движения - школьные забастовки, восстание вымирания, - которые разрастались до того, как глобальные ограничения вступили в силу.

Отчет МГЭИК будет использован для информирования мировых лидеров на переговорах ООН по климату, иначе известных как COP26, которые должны состояться в Глазго в ноябре 2021 года. Но если есть так много вещей, препятствующих снижению выбросов, что может ожидать мир от этой двухнедельной встречи?

Ясно, что он может кое-что делать. Это ключевая площадка для переговоров о глобальном неравенстве, например о том, как более богатые страны должны компенсировать более бедным за то, что им приходится нести основную тяжесть кризиса, в основном не по их инициативе.

Такие проблемы преследуют климатический процесс ООН с момента начала переговоров в 1991 году. Именно здесь национальные правительства должны взять на себя новые обязательства, известные как определяемые на национальном уровне вклады, для достижения общей цели предлагаемого в Парижском соглашении глобального температурного лимита.

Некоторые из этих обязательств уже были опубликованы, но признаки того, что они значительно укрепляют глобальные действия, не являются хорошими.

Пока, несмотря на апрельский саммит президента США Джо Байдена, нет никакого смысла в том, что ведущие государства успешно убеждают друг друга улучшить свои обязательства, что в 2015 году породило такой импульс, который привел к подписанию Парижского соглашения.

Однако многого ожидать от самой COP26 - значит упускать из виду ключевые моменты, вызывающие пик или снижение выбросов. В Парижском соглашении это национальные правительства. И большинство действий по предотвращению конфликтов происходит внутри стран.

Именно на этом уровне люди должны сосредоточить большую часть своего внимания, чтобы перевесить влияние компаний, занимающихся ископаемым топливом, найти новые способы финансирования декарбонизации и направить восстановление экономики от COVID-19 к низкоуглеродному будущему.