Затухающее развитие, или Радикулит не пустит на Майдан
Октябрь выдался горячим. Чили, Каталония, Ливан, Ирак, Гонконг, Эквадор – всюду по миру массовые протесты, недовольство принимает самые крайние формы, граждане не на шутку разозлены. Обозреватель The Guardian Саймон Тисделл объясняет это, среди прочего, большим удельным весом молодых неустроенных людей: 41% населения планеты моложе 24 лет, и недовольство отсутствием перспектив они выражают самым отчаянным образом, используя любой подходящий повод.
Украина не принадлежит к странам с молодым населением, средний возраст мужчин 44 года и продолжает увеличиваться, юных поставщиков безграничного тестостерона куда меньше, чем в южных странах. Поэтому, несмотря на, казалось, достаточно высокую протестную готовность и революционные традиции, вспыхивает у нас нечасто, и формы эти вспышки носят на удивление цивилизованный характер, без активного уличного насилия и погромов. Без огонька и сумасшедшинки, которые мы нередко наблюдаем в зарубежных уличных протестах.
Другой способ попытаться в своей жизни что-то изменить, это поменять не свою страну, а свою страну на чужую, уехать. И здесь Украина совсем не на первых местах, хотя в соседней Польше могут считать иначе. Майское исследование Research & Branding Group показало, что 80% украинцев не собираются искать работу за границей ни при каких обстоятельствах. Лишь 3% соотечественников планируют работать за рубежом и не желают возвращаться обратно, а 9% уехали бы, но временно. Вроде и немного, но если принять общую численность населения Украины за 42 миллиона, то пять из них на низком старте. И это еще не учитываются те, кто уже там. Едет как раз в первую очередь молодежь, ей легче сняться с места и легче адаптироваться. Таким образом потенциал «горячего» протеста тоже стравливается.
Похоже, этот фактор общественного самоусмирения у нас будет только нарастать. Сочетание старения населения и рост эмиграции, по прогнозам ООН из доклада «Перспективы населения мира – 2019», до 2050 года приведут к потере около 20% населения Украины. Хуже дела будут обстоять только в Литве, Болгарии и Латвии, где численность сократится на 22-23%. Это при том, что депопуляция в Литве, например, идет непрерывно с 1993 года. Среди стран, где также ожидается значительный демографический спад, много государств Восточной и Центральной Европы. Их проблема не только в том, что людей умирает больше, чем рождается, но и в отсутствии внешнего притока, который бы как-то компенсировал число уезжающих и умирающих. А те, кто остаются, все больше выходят из активного возраста.
Несложно заметить, что принадлежность к Евросоюзу в этом случае ни от чего не спасает. Безусловно, если бы в тех же странах Балтии отсутствовали высокие европейские стандарты, оттуда дальше на Запад отток был бы еще больше, но нынешний уровень жизни не настолько привлекателен, чтобы удерживать своих и убедительно заманивать чужих. Трудовые мигранты из неблагополучных мест предпочитают срезать углы и прямиком направляться в места самые благополучные, минуя просто благополучные.
Затухающее развитие или буйная тестостероновая анархия – это так себе выбор, но у нас его нету, во всяком случае, в обозримом будущем его не станет: рады бы на Майдан, да радикулит не пускает.
Конечно, в долгосрочном прогнозировании есть известный изъян, оно не может учитывать множества неизвестных пока событий, явлений и тенденций. Но здесь же и поле свободы: инициировать такие события, создать явления и задать тенденции, которые бы изменили будущее. Хотя бы для того, чтобы было что вспомнить в старости, сытость которой, кстати, ничем не гарантирована. Давайте выпьем сейчас, потому что потом, кто знает, будет ли такая счастливая возможность.
Налил и немедленно выпил – Леонид Швец
