Наш американец, или В долгу перед Джоном
В США сто сенаторов, их имена мало что говорят подавляющему большинству украинцев. А вот республиканца Джона Маккейна у нас знают. И не только потому, что он приезжал на Майдан и выступал с его сцены. В конце концов, он приезжал тогда с Крисом Мерфи, но демократ так не запомнился. При этом далеко не все, узнающие Маккейна, знают или помнят, что он два раза принимал участие в президентских кампаниях, это американское знание, в Украине – свое. Он был за нас, это был наш сенатор. Более, чем некоторые украинские парламентарии.
И для Америки сенатор Маккейн был куда больше американец, чем иные. Характерно, что даже его смерть послужила тестом на благородство.
Известно, что с Дональдом Трампом они друг друга терпеть не могли. Образ героя, не сломленного пятилетним пребыванием во вьетнамском плену, подвергавшегося пыткам и отказавшегося возвращаться на родину, пока не отпустят его товарищей, резко контрастирует с фигурой урожденного миллионера, отпетлявшего от службы в армии. И Трампу хватило ума и совести в июле 2015 года, когда уже началась его избирательная кампания, заявить, что Маккейн неправильный герой, потому что оказался в плену. Американцам, к сожалению, этого оказалось недостаточно, чтобы правильно оценить кандидата.
Джон Маккейн, будучи республиканцем до мозга костей, последовательно занимал позицию решительного противника Трампа, считая того настоящей угрозой партии. Тот, будучи уже президентом, мстил мелкими уколами. Говорят, в узком кругу любил изображать ненавистного сенатора, перекривляя его речь и походку. О смертельной болезни одного из столпов Республиканской партии было известно давно, но Белый дом на это никак не реагировал, если не считать реплики специальной помощницы президента Келли Сэдлер на внутреннем совещании, где она предложила не обращать внимания на позицию сенатора при голосовании, ведь «он все равно скоро умрет».
И вот Джон Маккейн умер, за несколько дней до смерти отказавшись от медицинской помощи, чтобы провести последние часы с родными и близкими. Семья не хочет видеть президента США на его похоронах, и Трамп реагирует в твиттере предельно сдержанно: «Мои глубочайшие симпатии и уважение семье сенатора Маккейна. Наши сердца и молитвы с вами!».
Сравните со словами, которые посвятил своему сопернику по президентской кампании 2008 года Барак Обама.
«Мы с Джоном Маккейном представляем разные поколения, имеем совсем разный бэкграунд и были соперниками на самом высоком политическом уровне. Но при всех наших различиях мы разделяли преданность чему-то большему – идеалам, за которые выступали, боролись и приносили жертвы поколения американцев и иммигрантов. Мы рассматривали наши политические баталии даже как привилегию, нечто благородное, возможность служить проводниками высоких идеалов как у себя в стране, так и продвигать их по всему миру. Мы рассматривали нашу страну как место исключительных возможностей, и американское гражданство как наше патриотическое обязательство гарантировать, что так будет всегда.
Немногим выпали испытания, которые прошел Джон, и не от всех требовался уровень мужества, которое он показал. Но все мы можем стремиться быть достаточно сильными, чтобы ставить большее благо выше своего собственного. В лучших своих проявлениях Джон показал нам, что это значит. За это мы все перед ним в долгу. Самые искренние соболезнования от Мишель и меня Синди и всей семье».
Нынешняя политика, и не только американская, испытывает острый дефицит благородства. Вездесущая гибридность разъедает ценности и элементарные приличия. В этих обстоятельствах простой и прямой политик-вояка вырастает в масштабную фигуру, которая являет сложным и неприлично гибким важный этический урок. Вот только кто его станет учить? Ведь Джон Маккейн ушел, а эти остались.
Давайте, не чокаясь, за нашего американца. Добрий був козак.
Налил и немедленно выпил – Леонид Швец
