Царь на букву Х, или Бесы терзают Воронеж
Ущерб, причиненный картине Репина пьяным посетителем, оценен в полмиллиона рублей. Очевидно, что у безработного из Воронежа Ивана Подпорина таких денег и близко нет. Зато для Владимира Путина это вообще копейки, он бы и должен возместить. Вина президента России в покушении на шедевр мирового искусства побольше будет.
Вообще это очень русская история – от той, что легла в основу написания картины, собственно создания знаменитого произведения и покушений на него.
По какой причине 16 ноября 1581 года Иван Грозный тюкнул своего сына Ивана царским посохом в висок, имеются расхождения, но каких-то мало-мальски приличных вариантов нет. Либо заподозрил в боярском сговоре и полез драться, либо активно поучаствовал в семейных делах сына с его третьей женой, Еленой Шереметьевой, что и привело к трагической ссоре. Папаша был лют, а сын здоровья некрепкого, и спустя несколько дней удара царевич помер. «Некоторые говорят, что жизнь его угасла от удара руки отца за то, что он хотел удержать того от некоторого неблаговидного поступка», - написал современник Грозного дьяк Иван Тимофеев.
Как ни крути, а убийство сына – грех страшный, и весь ужас от осознания поступка на лице Ивана Грозного изобразил Иван Репин три столетия спустя. Царя писал с художника Григория Мясоедова, человека тиранического характера, изводившего своих ближних. А моделью для сына послужил писатель Всеволод Гаршин, всю жизнь, оборванную в 33 года самоубийством, носивший внешний отпечаток обреченности.
В 1913 году картину посек ножом душевнобольной Абрам Балашов, сын мебельного фабриканта. Он накинулся на нее с криками: «Довольно крови!» Иван Подпорин через сто пять лет стал лупить стойкой ограждения по стеклу, защищавшему произведение, потому что перед этим зашел в буфет и выпил «сто грамм водки и чего-то еще, а вообще он водки не пьет». Главное же, что российский гражданин возражал по поводу исторической обоснованности работы. Выражаясь современным языком, посчитал, что Иван Репин изобразил фейк.
Откуда бы, казалось, воронежскому дядьке простых нравов судить об историчности художественных произведений? Так вот откуда: летом прошлого года нелегкая занесла президента Путина на Лебединский горно-обогатительный комбинат, где поделился с общественностью своими глубокими историческими познаниями: «Возьмите известную легенду о том, что Иван Грозный убил своего сына. Это ещё неизвестно, убивал он своего сына или нет. Многие исследователи считают, что никого он не убивал вообще, а придумал это всё папский нунций, который приехал к нему на переговоры и пытался Русь православную превратить в Русь католическую. И когда Иван Васильевич ему отказал и послал его по известному адресу, возникли всякие легенды и прочее и прочее. Из него сделали Ивана Грозного, такого супержестокого человека… Это способ борьбы с нашей страной, эта конкурентная борьба, она постоянно идёт в мире, постоянно. И как возникает конкурент какой‑то, сразу все другие участники процесса думают: нет‑нет, надо его притормозить. Ну всегда так».
«Многие исследователи» как раз придерживаются другого мнения, но Путин же не историей занят, он пропагандист, для которого «нас там не было», в российских грехах всегда виноваты внешние враги. И пропагандист успешный, как показывает случай с воронежским борцом за историческую правду, выходцем из народа, которому президентский пассаж запал в некрепкую голову. А что в результате под ударом оказывается русское же культурное наследие и Воронеж в самом широком смысле слова – так это ведь тоже очень по-русски. Нетрезвая бузящая Россия, регулярно причиняющая себе членовредительство, никой никому не конкурент. Несчастные озлобленные люди, норовящие сделать несчастными других. Беда в том, что иногда это у них получается.
Владимир Путин, конечно, давно мысленно поставил себя в ряд с другими выдающимися российскими правителями, отсюда и обида за «коллегу», Ивана Грозного. Тот, конечно, был известный душегуб, и заслужил свое прозвище. Как, между, прочим, и Путин свое.
А мы выпьем за то, что Украину как можно меньше задевали разборки России с собственными бесами.
Налил и немедленно выпил – Леонид Швец
