Геноцид и депортации: почему государственная политика исторической памяти настолько избирательна?
Непопулярный пост. Сегодня – день депортации крымских татар. В ходе этого акта геноцида до 20 000 человек погибли, более 200 000 на десятилетия лишились родного дома. Многие из них не дожили до 90х, чтобы вновь увидеть свои края. И это действительно трагедия, полноценный акт геноцида, на котором надо настаивать и повторять об этом везде – от президентского уровня до соцсетей и евровидения.
В то же время, в Украине почти никто не говорит о других масштабных актах геноцида, и это, по сравнению с масштабной компанией памяти депортации крымских татар, удивляет.
Например, мало кто знает, что до войны в Украине (причем именно УССР) проживало более 700 000 немцев. Это громадное число. Проживали они компактно на территории Запорожья, Донбасса, Одесской области. В ходе нескольких волн советского террора в 1939 и 1943 годах их количество в Украине уменьшилось до 10 000 человек. В 70 раз! Кто не ушел с немецкой армией на запад – был репрессирован. Без исключений. Более полумиллиона украинских немцев были депортированы в Сибирь и Казахстан, откуда почти все они уже не вернулись. Оставшихся немцев травили в школах, принуждали брать славянские имена и фамилии. Все немецкие населенные пункты на Донбассе и Запорожье были переименованы во всякие Партизановки, «колхоз Червона зирка» и прочую фигню. И не стало на Запорожье живописных сел вроде Мариенталь, Кюменсдорф и прочих Китцке. В Одессе, например, от Лютцдорфа осталась одна дорога – спасибо, хоть ее не переименовали. Сейчас в Украине проживает чуть более 20 000 немцев – тень прошлой огромной общины. Количество их уменьшается – они уезжают в Германию. Про геноцид немцев на официальном уровне никто не говорит – хотя их пострадало и было депортировано в ТРИ раза больше, чем татар.
Мало кто знает и про массовую трагедию украинских поляков. И это я даже не про Волынь. После войны сотни тысяч поляков были насильственно вывезены в Польшу в рамках украино-польских договоров «об обмене населением». Львов, Стрый, Тернополь, Франык стали в результате этого чисто украинскими, практически моноэтническими городами, но это поломало судьбы сотням тысяч людей. Сейчас об этом никто не говорит.
Это не камень в огород крымских татар.
Это вопрос к власти и чиновникам – почему государственная политика исторической памяти настолько избирательна? Почему у нас про немцев и поляков – тишина, а про татар – мероприятия и кампания с таким размахом? Потому что Крым оккупирован? А если бы не дай бог россияне и сепары захватили Мариуполь, мы бы вспоминали террор и насильственные переселения азовских греков или нет? Напомню, кстати, они тоже весьма пострадали...
И не надо говорить, что эти вопросы мало изучены. Исторических работ написано по этой теме много, я могу об этом говорить, как один из тех, кто также занимался этой темой как историк. Немецкие и польские организации постоянно проводят памятные мероприятия. Но никто из политиков их не посещает.
Так и живем.
Фото: бывшая мельница Нибура в Запорожье, когда-то была крупнейшая в Европе
Автор: Сергей Костеж, журналист
