Контракти.ua

Сейчас в этих же кругах недоумевают: почему Березовский проиграл? Неужели лондонское правосудие похоже на московское?

Лондонское правосудие, конечно же, от московского отличается. Просто британские судьи уважают документы, а не рассказы о частных договоренностях. Вполне возможно, что Березовский прав в своих претензиях к Абрамовичу, но как это доказать? И почему судья должна думать, что один из жителей Туманного Альбиона был честнее другого, пока волею случая не стал демократом и противником режима?

Разумеется, с формальной точки зрения проигравшим выглядит Березовский. И что бы он ни говорил о том, что разочарован в британском правосудии, но все же доверия к лондонскому суду гораздо больше, чем к московскому. И теперь Абрамович может до скончания века бравировать своей незапятнанной якобы репутацией и выставлять Березовского скандалистом.

Но Березовский может ощущать себя неудачником только в том случае, если он стремился к компенсации, а не к гласности. На самом деле ему удалось главное: он заставил Абрамовича рассказывать, как делаются дела в современной России, как заключаются договоренности, кто находится у руля бизнеса на самом деле. И не только Абрамовича! Именно на лондонском процессе выступили известные российские политики и предприниматели, оказывающие серьезное влияние на происходящее в стране. Именно на лондонском процессе Александр Волошин рассказал, по каким причинам власти принимали решение об изъятии Первого канала из-под кураторства Березовского — потому что им не понравилось, как освещается трагедия «Курска». Именно на лондонском процессе стало явным то, о чем мы могли только догадываться. Вообще, с исторической точки зрения этот процесс можно назвать беспрецедентным. Я убежден, что исследователи путинской России еще долго будут пользоваться его материалами для того, чтобы составить объективную картину олигархической империи накануне ее неизбежного краха и объяснить настоящие причины этого краха. Процесс является также важным событием с точки зрения нравственности в бизнесе и политике, потому что показывает даже не глубину падения, куда там, а мир, в котором безнравственность выглядит нормой.

Другое дело, что британскому судье, действующему в соответствии с логикой закона, а не договоренности олигархов, все это может быть не очень интересно. И, повторюсь, если Березовский затевал все это ради денег и лондонского судьи, он был обречен — не секрет, что в британских судах не очень понимают силу устных корпоративных договоренностей. Но если Березовскому важно было заставить Абрамовича рассказать о сути его успеха и обнажить российские реалии путинских времен — он выиграл. А вместе с ним выиграло общество.

Украине тоже не помешало бы, если бы ее олигархи схлестнулись где-нибудь в настоящем суде. И опять-таки совершенно неважно, кто тут выиграет, а кто проиграет. Важно, чтобы мы с вами поняли, как на самом деле делаются дела. Чтобы они сами нам об этом рассказали. Ведь тогда многие наши догадки — как это было на процессе Березовского—Абрамовича — обретут реальное подтверждение в показаниях. И тогда уже никто не сможет забивать украинцам голову рассказами о честном бизнесе, неутомимой работе по сколачиванию миллиардных состояний, независимости бизнеса от власти и прочими благоглупостями. Все большие состояния на постсоветском пространстве заработаны именно благодаря связям чиновников и бизнесменов, коррупционному механизму и распилу бюджетов. Но констатация этого очевидного факта, объясняющего деградацию постсоветских экономик и их возможный коллективный крах в ближайшем будущем, недостаточна. Чтобы преодолеть последствия краха, мы должны точно знать как.